Дмитрий Глуховский: «В обществе есть проблема интернет-троллей»

В зале книжного магазина пообщаться с любимым писателем собрались около ста человек — из-за наплыва людей не хватало сидячих мест. Дмитрий Глуховский презентовал слушателям последний роман трилогии, «Метро 2035», и поделился своими соображениями по самому широкому кругу вопросов.

О завершении трилогии «Метро»

Задача была достаточно сложной. С одной стороны, вернув читателей и самого себя к той идее, с которой все начиналось, взглянуть на нее другими глазами. Рассказать не так, что «Метро» было бы сказкой, а как было бы в реальности. Вернуться к тем вопросам, которые я пытался обсуждать десять лет назад, но посмотреть уже глазами человека повзрослевшего, кое-что понявшего и в той или иной степени в жизни разобравшегося.

В отличие от книги «Метро 2034», которая является некой интерлюдией и подбирает все брошенные в первой книге сюжетные «хвосты», «Метро 2035» рассказывает о том, что было неизвестно в течение десяти лет в судьбах различных героев. И дает ответы на все вопросы, которые без них оставались.

Интонационно книга отличается от первой. Она стала жестче, о чем предупреждает маркировка «18+». В ней присутствуют сцены сексуального характера и табуированная лексика.

Моей целью было написать не приключенческий роман, не антиутопию и не жанровую литературу вообще. Ставил я перед собой задачу написать роман о нашей русской жизни. Для меня эта книга в какой-то степени подводит итоги нашего существования за последние, скажем, сто лет: с подрыва царской России большевиками через жизнь в Советском Союзе до его демонтажа, слома эпох и нашего нынешнего существования.

Это попытка понять, почему у нас все именно так, кто в этом виноват — мы или те, кто нами правит? Можно ли вообще проводить какие-то разграничения между этими категориями, потому что нами правят не оккупанты или пришельцы, а такие же люди, как мы, просто в определенный момент оказавшиеся там.

Книга — о взаимодействии власти и народа, то есть о том, куда мы идем, идем ли куда-либо и способны ли извлекать какие-то уроки из ошибок прошлого. Все это привносит определенные политические моменты в роман. Но я считаю, что роман, в первую очередь, не про политику, а про нашу с вами жизнь — про то, какой она была всегда и какой всегда, наверное, и будет. Попытка в некоторых моментах разобраться и поставить диагноз, но без вынесения предписаний и рецептов.

О самом первом романе

Издатели, скорее, не обращали на меня внимания. Первый вариант романа «Метро 2033» был готов в 2002 году, но книга в итоге вышла в 2005-м. До этого мне отказывали в публикации. Что я тогда чувствовал? Что я непризнанный гений, а издатели ничего не понимают. Я тогда сам сделал себе интернет-проект и опубликовал книгу. И до сих пор в сети мои книги лежат в открытом доступе.

Сейчас я считаю, что все промахи и неприятные события, происходящие с нами, даются для того, чтобы мы чему-то научились, сделали какие-то выводы. Если бы у меня были только удачные книжки, то многого я просто не понял бы до сих пор. Я рад поэтому, что есть роман «Метро 2034», с которым было сделано несколько серьезных ошибок. Я за них как следует «получил» от читателей, но благодаря этому кое-что для себя понял.

О писательском труде

Я явно не из тех, кто «ни дня без строчки». Запросто и день без строчки, и неделю, и месяц. Между романами «Будущее» и «Метро 2035» целый год прошел без строчки. Занимался публицистикой, писал колонки. Оказалось, что необязательно ежедневно упражняться в писательстве, а стоит копить материал, эмоции и впечатления; читать других авторов и учиться. Для меня важно, чтобы каждая новая книга была неким шагом вперед. Для этого надо силы накопить — и прыгнуть.

Мой издатель мне как-то заявил, что если я хочу стать настоящим писателем, нужно писать побольше книг. Здесь понятен издательский интерес, и им все равно, есть ли у автора какой-то прогресс. Но тот же Сэлинджер опубликовал, грубо говоря, полторы книги — и стал великим писателем. Поэтому важно впитывать что-то и учиться у старших товарищей.

О создании героя

Надо понимать: для того, чтобы герой зажил и показался настоящим, обязательно надо лепить его с себя, вживаться в его шкуру. И сделать так, чтобы ты сам внутри него находился и вместе с ним испытывал его чувства. Чтобы там, где он влюбляется, и ты влюблялся, там, где он волнуется, и ты волновался — и так далее. И нужно герою немного себя отдавать: своих воспоминаний, размышлений, комплексов, страхов, надежд, стыда, стеснения и прочего.

Если ты в произведении обнажаешься в достаточной степени и не боишься этого, тогда герой получается живым. Если же ты его пытаешься просто придумать или нарисовать, то он и выйдет картонным, рисованным. А когда ты с героем сжился, то становится как-то жалко его убить. И ни в одной из моих книжек ни один из главных героев не погибает, хотя считается, что у меня обычно плохие концовки в книге. Они остаются со своими нерешенными проблемами или в открытом финале.

Книга «Будущее» очень тяжело начиналась. Десять раз я брался только за начало, прежде чем понял, что вот герой, я его лучше чувствую и понимаю — ведь повествование же ведется от первого лица — и мир лучше описан. И вот теперь можно начинать. До того не приступать ко второй главе. И затем от главы к главе идет такой брейнсторминг: большее, что я знаю, это на две главы вперед.

Иногда есть какая-то сюжетная идея, которая должна быть где-то позже, и она начинает отодвигаться. Также бывает, что придумал одну концовку, а она в итоге оказывается совсем другой. В случае с «Будущим» я не знал, чем конкретно закончится роман.

О фантастике и реализме

Когда я начинал писать книжки, мне было 17 лет. Чтобы писать фантастику, надо просто иметь фантазию. А чтобы написать честную правдивую историю, надо самому пожить. Ведь есть вещи, до которых ты доходишь, самое меньшее, к 30 годам, пройдя через какие-то истории, поняв, что все, что «вгоняют» тебе в книжках и кино — фуфло, а в жизни все не так и расходится с тем, чему учат папа и мама. А еще это уникальные истории, которые случаются с каждым человеком, его знакомыми и так далее.

Поэтому я начал с фантастики, но сейчас мне в ней становится немного тесновато. Раньше мне было тесно в реализме, а сейчас наоборот. Более того, сейчас вижу для себя какой-то спортивный интерес в том, чтобы написать что-то реалистичное. Даже в тех рамках, что навязаны реальным миром, можно развернуть увлекательный и захватывающий сюжет и говорить на те важные темы, что сейчас меня занимают — социальные, психологические, философские и так далее.

Об интернет-критике

Я бы сказал, что в современном обществе есть проблема не литературных авторитетов, а интернет-троллей. Все эти невидимые рецензенты, которые где-то там на «Прозе.ру» собираются — и давай тебя клевать. Я, как слабый человек, гуглю про книжки свои и смотрю, что про них люди пишут. Всякое пишут. Что исписался, выдохся, разменял свой талант, и без того небогатый, на деньги, продался. Пишут, что, мол, первая книжка была полная дрянь, но я дочитал до конца, а эта книжка совсем уж дрянь. И еще десять человек соглашаются.

Со временем обрастаешь такой «слоновьей шкурой». Раньше я прочитаю какой-нибудь отрицательный отзыв, и на весь день настроение испорчено. А сейчас — ничего. Может, с годами память стала хуже, но это помогает. Это, наверное, больше проблема читателя, а не писателя, если человек при прочтении какие-то вещи не понимает или не чувствует.

Но есть при этом какая-то конструктивная критика от читателей, которым есть с чем сравнивать и которые указывают на определенные уязвимые моменты. Но таких моментов с годами становится все меньше. С другой стороны, если бы не клевали, то, может быть, не задумался, что где-то было что-то не так.

Об экранизации «Метро»

Я хотел бы (экранизацию — прим. ред.), но хотел бы, правда, чтобы это был не российский фильм. Дело не в том, что я не патриот. На это есть несколько причин. Самый масштабный на сегодняшний день такой проект — это фильм «Обитаемый остров» по Стругацким, и это было не «алё». Все-таки видно, когда режиссер снимает рекламу и, видимо, нельзя вывести рекламщика и клипмейкера из человека.

Также атмосфера «Метро» сама по себе достаточно дорогостоящая. Это требует очень большого бюджета, который не может быть отбит в нашем прокате. Фильмы, где, например, Галустян играет Карлсона, могут «отбиться», когда производство стоит три копейки. Поэтому хотелось бы, чтобы фильм про «Метро» сняли буржуи. Кино по «Метро 2033» — это, скорее, блокбастерная вещь.

О патриотизме

Я несколько раз уезжал из страны, и начиная с 17 лет три раза подолгу жил за границей. Сейчас я живу здесь. Конечно, никакая заграница не сравнится с родной страной, по разным причинам. Не из-за березок, а потому что ты лучше понимаешь жизнь здесь. Это в тебе и с пионерским лагерем, и детским садом, мультфильмами, кино, книжками, новостями и так далее. Писателю очень важно это понимать и чувствовать.

Опять же здесь языковая среда своя, родная. Это какие-то места детства и прочее. Родина — это же не только «в поле колосок» и березки. Это очень личная вещь для каждого. Из небольших воспоминаний детства и юношества это понимание тоже складывается. И очень важно, что на родине ты с людьми на одной волне.

Андрей Щепин, ИА «Иркутск онлайн»
Автор фото — Илья Татарников