Рецензия на «Безумного Макса»: какой чудесный день!

Цивилизация пала, не пережив энергетического кризиса. Зависимое от углеводородных ресурсов человечество отброшено к варварству. Земля покрылась коростой ядерной пустыни. Отравленные радиацией подонки разъезжают по брошенным дорогам на уродливых колымагах и готовы разорвать каждого встречного за гораздо меньшее, чем капля бензина на дне бака.

Человек без имени (Том Харди) попадается на пути племени, которым правит изуродованный огнем тиран по прозвищу Несмертный Джо. У человека забирают все, выжигают на его теле рабское клеймо и определяют в расходный материал. Теперь он донор крови для загибающихся от облучения берсерков, ищущих смерти в бою и бесконечной Вальгаллы.

В это время местная воительница Фуриоза (Шарлиз Терон) организует побег для несчастных наложниц вождя. И мужчине чудом удается освободиться.

«Безумный Макс» родился в пустынной Австралии 36 лет назад в облике низкобюджетного фильма категории «B» с никому не известным актером Мэлом Гибсоном. Иллюстрация почти марксисткой картины мира и тезиса «невозможно жить в (безумном) обществе и быть свободным от него» с неожиданным успехом промчалась в западном прокате и окупила затраты почти в 300 раз.

Режиссер-дебютант Джордж Миллер оседлал свалившуюся удачу и снял два продолжения: «Безумный Макс 2: Воин дороги» (1981 г.) и «Безумный Макс 3: Под куполом грома» (1985 г.). Эстетика второго фильма станет источником вдохновения для всего жанра постапокалипсиса, каким мы его знаем сегодня: культовый игровой сериал Fallout («Фоллаут») обязан «Максу» решительно всем. О третьей части вспоминают в основном в противоречивых чувствах или же предпочитают не вспоминать совсем.

Годы не пощадили ни Гибсона, который со славой не справился и стоически вытерпел все мыслимые круги селебрити-ада, ни Миллера, на которого, напротив, ни с того ни с сего снизошло редкое благочестие. В третьей части «Безумного Макса» режиссер обратил свое оборванское шапито в отмытый и причесанный семейный выходной в духе блаженного Спилберга, чтобы потом с чистой совестью делать невинные картины про говорящих свинок (сиквел «Бэйба») и мультфильмы про пингвинов (две серии «Делай ноги!»).

Впрочем, возвращение в родные пустоши для Миллера оказалось неизбежным, несмотря на все невзгоды: от неспокойной обстановки в Намибии и финансового кризиса, затянувших производство почти на два десятка лет, до неотвратимого старения главной звезды. Гибсона без особых колебаний заменили Томом Харди — молодым, талантливым актером в самом расцвете карьеры. Правда, на оригинального Макса он ничуть не похож, но никто как будто особо и не горевал — зрителю в свое время хватило возвращения стареющего «Терминатора»*.

Голливудская тенденция реставрировать хиты прошлого и внимание к славным восьмидесятым приносили прежде одни разочарования. В случае с «Безумным Максом» обнадеживало личное участие Миллера. Но недавний прецедент с никчемным «Прометеем», приквелом к «Чужому» («кощунственный» — самый мягкий эпитет к фильму из всех приличных), от самого Ридли Скотта оставил тяжелый отпечаток в сознании и научил не доверять никому.

«Безумный Макс: Дорога ярости» бережно обращается с каноничной историей, чтит традиции и вообще всеми возможными способами шлет самой себе приветы. Все вокруг узнаваемо и открыто указывает на то, что действие происходит между первыми (и лучшими) двумя картинами. Где-то за кадром Макс уже потерял жену и маленького сына (во флэшбеках его почему-то укоризненно преследует неизвестная взрослая девочка), но еще не сроднился с жестоким миром.

Миллер заставляет уважать себя бескрайним размахом творческого безобразия на экране. Детализация мира, сумасшедшие персонажи (чего только стоит изуродованный до неузнаваемости Николас Холт, правда, примерно на той же роли, что и в зомби-ромкоме «Тепло наших тел»), фирменный дизайн автомобилей, которых здесь под сотню экземпляров. Весь этот великолепный хаос песчаной бурей движется в сторону зрителя в режиме ускоренной перемотки.

Самодельный военный оркестр на колесах выбивает дикий ритм, гитарист выпускает из инструмента огненные струи. Все это пугающе разрывает воздух и странным образом завораживает и, как того можно было ожидать, не утомляет.

Летние блокбастеры последних лет — неповоротливые чудовища Франкенштейна, смотреть их — сенсорная пытка. «Безумный Макс» стал глотком холодной воды в этой засушливой пустыне. Пускай вода на вкус подозрительно отдает бензином, а на зубах скрипит песок — другого выбора просто нет: какие-нибудь «Трансформеры» со счастливой улыбкой заливают вам в рот машинное масло.

«Безумный Макс» — современный безостановочный экшен, в двигатель которого впрыснули чистейшего высокооктанового топлива из восьмидесятых. Весь фильм — это одна большая бессмысленная и по факту бесцельная погоня. Это яростная симфония, это громогласный гимн, прославляющий свихнувшийся мир, в который мы все с вами катимся десятки лет.

В образе Несмертного Джо, держащего руку на кране с бесценной водой, при желании можно усмотреть довольно меткий укол в сторону современной России. Политические аллюзии перекочевали из прошлых фильмов вслед за всем остальным, сместились только действующие лица.

Фильм настойчиво напоминает о своем прошлом, словно нарочно напрашивается на сравнения с оригиналом. В былые времена Миллер вдохновлялся стилистикой вестернов и нуара, теперь его больше заботят визуальные эффекты.

«Дорога ярости», бесспорно, потеряла и в кинематографичности. Это не более, чем качественно исполненный глупый линейный аттракцион, американские горки, идеально сконструированные виражи которых работают с посетителем на примитивном уровне — заставляют визжать на каждом спуске.

Горок зритель на своем веку повидал великое множество, но каждый раз хочется, как в самый первый — чтобы взлететь до небес, зависнуть, а потом камнем вниз. «Дорога ярости» почти дает это детское ощущение в грандиозном эпизоде с песчаной бурей: когда замолкает музыка и затухает пламя прыгающей по песку взрывной шашки, что-то на мгновение сладко обрывается внутри. Есть большие подозрения, что весь 3D затевался ради единственного виртуозного пролета той самой гитары — насколько глупо, настолько же и прекрасно.

Болезненная страсть Миллера — впечатляющие и сегодня автомобильные аварии, опередившие свое время в старых картинах, — в новом фильме не столь будоражат. Создатели хвалятся минимальным использованием компьютерной графики: сотни каскадеров в кадре, приглашенные артисты цирка дю Солей, реальный транспорт и трюки с ним.

Фильм на 80% снят без компьютерной графики, но так хочется вернуться в те дни, когда процент равнялся ста. Модная постобработка изображения в ядовитых цветах превращает кино в очередную раскадровку комикса, что лишь отнимает достоверности у происходящего.

Режиссер припас свой главный сюрприз в неоднозначном образе главного персонажа. Первые полчаса Харди проводит в железной маске, скрывающей лицо, большую часть фильма отмалчивается и до последнего отказывается произносить свое имя.

Актер на роли главного злодея играл противника Макса в первой части. Прямых указаний на то, что это тот же персонаж, нет, но намеки разбросаны на видных местах. Если это тот же герой, то он должен был запомнить Макса до гробовой доски, но Джо не признает его в облике Харди — и таких глумливых шуточек в фильме не счесть.

Ближе к концу фильма внимание на себя перетягивает Шарлиз Терон, история которой раскрыта хоть сколько-то подробно (история Макса не раскрыта совсем: Харди играть нечего, поэтому он занят тем, что у него получается лучше всего — хмурит брови). Фуриоза куда больше походит на Гибсона из второй части, и если у создателей все получится, следующий фильм, очевидно, будет про нее. Как выйдет непобедимый, но односложный и прямолинейный Макс, которому нет больше места в этом безумном-безумном мире, из подобной передряги — неизвестно.

Расписание фильма «Безумный Макс: Дорога ярости» смотрите в нашей киноафише.