Блеск и нищета Анны Карениной

В иркутский прокат вышла новая экранизация великого русского романа «Анна Каренина», режиссер которой Джо Райт постарался как на славу, так и на бесславие.

Во время визита к брату (Мэттью МакФэдьен) петербургская аристократка образца 1874 года Анна Каренина (Кира Найтли) взаимно влюбляется в эффектного офицера Вронского (Аарон Джонсон). Изменой столичная барынька не только ранит в самое сердце своего примерного и любящего супруга (Джуд Лоу), но и заставляет весь свет планомерными сплетнями выстроить ей прямой путь к ранней гибели.

А почти не знакомый с Карениной дворянин Константин Левин (Доналл Глисон) в это же самое время преодолевает тернистый путь завоевания руки и сердца прелестной Кити Щербацкой (Алисия Викандер), некогда ходившей в невестах вездесущего господина Вронского.

Очередное прочтение культового романа западным режиссером оказалось, возможно, лучшей «ихней» версией «Анны Карениной». Но все равно бессмысленно сопоставлять ее с абсолютно классической экранизацией Александра Зархи, поставленной в 1967 году на студии «Мосфильм».

Главным для большинства потенциальных зрителей ленты является тот факт, что это уже третья экранизация английского режиссера Джо Райта с его любимицей Кирой Найтли в главной роли (двумя первыми были «Гордость и предубеждение» по Джейн Остин и «Искупление» по Иэну Макьюэну). В контексте повального увлечения мисс Найтли Лев Толстой — это так, бесплатное приложение. Поклонникам броской англичанки что Толстой, что Макьюэн — все едино.

Естественно, у горстки более требовательных зрителей заведомо энтузиазма не вызывала ни Кира Найтли, обреченная быть вечной бледной копией своей заокеанской близняшки Натали Портман, ни все прочие актеры. Без исключения, конечно, не обошлось: понятно было, что такой мастер, как Джуд Лоу, сыграет законного супруга главной героини на пять с плюсом. Именно так он его и сыграл. Получилось почти настолько же хорошо, как у Олега Янковского.

Обо всех прочих актерах здесь лучше бы и не заикаться. На их фоне Найтли и впрямь выглядит полубогиней, наработавшей этой ролью на «Оскар» и дюжину «Золотых глобусов». И здесь ее главный недостаток — изначальное и абсолютное несовпадение с тем образом, в кропотливое многолетнее создание которого столько любви и таланта вложил Лев Николаевич.

В книге Анна — «довольно полная», пусть и «удивительно изящная». Уже хотя бы ввиду своей похвальной худобы переодетая в Каренину Найтли выглядит не первейшей представительницей питерского бомонда 1870-х, а в лучшем случае роскошной куртизанкой той же эпохи. А если не зацикливаться на эпохе, то здешняя Кира в своей вычурной шляпке так и вовсе просится на роль какой-нибудь очередной пиратки Карибского моря.

Но, право же, на фоне остальных персонажей, которых мы здесь наблюдаем, можно было бы не возражать и против того, чтоб Найтли в этом фильме носила повязку на глазу и имела деревянную ногу. Проще говоря, за исключением четы Карениных да еще, пожалуй, Стивы Облонского, хрестоматийных толстовских персонажей в этой версии изображают сплошные амебы и инфузории.

Думается, например, что при первом появлении в кадре Левина редкий русский (даже не читавший романа) сможет удержаться от презрительного смеха. Левин Доналла Глисона — это какая-то убогая пародия на Алешу Карамазова. Ибо пародия на самого автобиографического толстовского персонажа, каким является Левин, была бы пародией и на самого Толстого, но, к счастью, великого нашего писателя мистер Глисон напоминает не больше, чем неудачный омлет — Библию.

Конечно, этот фильм пародийный. Или, скажем так, иронический. Данный карнавал фриков, зачем-то позаимствовавший название у величайшего романа в истории, сделан в формате бродвейской постановки. Режиссер Райт загнал здесь себя в удобные ему рамки.

Художник и оператор в райтовской «Карениной» — молодцы, а композитор вдвойне молодец. В совокупности их усилия породили, например, потрясающую сцену рокового бала в доме Щербацких. Однако уже в не менее важной сцене скачек становится видна вся природа фильма. Лошади всамделишным галопом промчались по подмосткам — как это круто! Но именно на этих подмостках оказался похоронен весь толстовский подтекст, а крутость полностью нивелировала всякую драматичность.

Спору нет, перед нами довольно-таки крутой фильм. Но вот про Льва Толстого даже сейчас едва ли кто-то скажет, что он, дескать, писал крутые книжки. А если кто и скажет, то сразу станет понятно, что перед нами дурак, невежда, да еще и невежа. Ладно, Джо Райт — он иностранец, ему простительно многое. А вот восторги некоторых местных зрителей по поводу райтовской all right & cool экранизации понять, право, затруднительно. Может, вы, господа, и об Евгении Онегине впервые узнали из фильма английской барышни Марты Файнс? В таком случае вопросов, как говорится, больше не имею.

Евгений Новицкий, IRK.ru