Памяти Юрия Ножикова

«Конечно, обстоятельства имеют значение. Имеют значение и люди, которые рядом. Но, в конце концов, дорогу выбираешь сам».

В длительных представлениях личность Юрия Абрамовича не нуждается. Для жителей он — первый губернатор постсоветского пространства. Но мало кто помнит, что Ножиков, помимо высокого ранга главы Иркутской области, прожил долгую, насыщенную жизнь. Он был выдающимся энергетиком, управляющим огромных трестов. И изначально к Сибири не имел никакого отношения.

О себе

— В общественной жизни у меня все открыто. Мне нечего бояться или стыдиться. Серьезных поражений у меня нет. Глупых решений, откуда бы они ни исходили, я не выполнял. Мало ли что скажут — пробей головой стену… Но если я за что-то брался, то доводил до конца. Хотя при этом попадал в жесточайшие ситуации. Что меня спасало — я всегда говорил то, что было на самом деле.

О военном детстве

Я до сих пор помню этот голод. Главное ощущение детства — голод. Страшнее ничего не было. Я потом спрашивал мать, не страшно ли ей было на фронте, ведь там убивают. Она сказала: «Нет, сынок, не страшно. Сегодня одного убили, завтра — другого, послезавтра — третьего, и тебя могут каждый день убить — привыкаешь. Тащишь раненого с поля боя и не о смерти думаешь, а смотришь — не завалялся ли где у него сухарик… В госпитале его накормят…».

Об Иосифе Сталине

В пятьдесят третьем, мы были на втором курсе, умер Сталин. Все страшно переживали, многие плакали. Привыкли: есть начальник, вождь, красное солнышко — и вдруг его не стало. Как жить, что делать? Я не плакал, так здорово не переживал, но все-таки Сталина уважал. Хотя то, что его чересчур хвалили, возносили, кланялись ему, раздражало не только мою бабушку-староверку, но и в нас, молодых, какой-то протест вызывало. Вот сидим мы в актовом зале на собрании, читают доклад. Чуть назовут Сталина — все вскакивают, хлопают. Ну что это такое? Назвали — опять вскочили.

О начале карьеры

Учился я хорошо, на распределении предложили выбор — эксплуатация, проектирование или монтаж. Эксплуатация считалась самым престижным делом, но я туда не хотел. Знания высокие, но работа монотонная. Пришел на смену, смотри на приборы, наблюдай… Проектирование — более творческое, интересное дело. Я попросил проектирование или монтаж. В комиссии были монтажники, как услышали, так меня и схватили. Им нужны были подготовленные люди. Предложили Свердловск, Иркутск, Хабаровск. Я выбрал, что поближе — Свердловск, трест «Уралэнергомонтаж».

О характере

Я вышел на работу 1 августа, а в конце сентября уже поругался с начальником управления. Я пришел к нему, выложил все, что думаю, сказал, что мои знания неправильно используют. Он ответил, что я в этом деле ни черта не разбираюсь и суюсь, куда не надо. Я сказал, что разбираюсь, в институте был отличником и знаю, что к чему. В общем, начали тихо, потом, слово за слово, перешли на крик. Вся  контора сбежалась: какой-то мастер, пацан, с самим начальником управления ругается! Мне было двадцать два, ему — за сорок, да еще начальник. Мне это все нипочем, взвинтился до предела, заявляю: ноги моей больше здесь не будет, еду докладывать министру!

О превратностях судьбы

Хотя были истории почище всякого детектива. Например, в августе 91-го, в дни фактического государственного переворота. Или когда я вышел один к бушующим студентам, а за спиной у меня колыхалась цепь омоновцев с блестящими щитами — как на Куликовом поле… В августе, повернись все в другую сторону, выиграй ГКЧП, и за мной непременно бы явились люди «из органов».

О вредных привычках

Они и пить меня пытались научить. Какой, говорят, монтажник, если пить не умеешь. Вот тебе стакан, давай хватани махом, заешь супчиком — и все. Я и хватанул. Глаза на лоб, внутри горит — не могу. Долетел до туалета — выполоскало. Организм не принимал и не принимает алкоголя. Потом в Минэнерго знали — есть один, который не пьет, не приставали.

О выборе между Москвой и Россией

Все двигались на запад, поближе к Москве, а я — на восток, подальше от нее. Мне казалось, интуитивно чувствовал — на востоке больше самостоятельности и свободы маневра. И меньше кабинетных игр, подсиживания, подставок, люди попроще, любят прямоту, ясность. На востоке — и самые трудные объекты. И если я там иду к победе, хоть не по правилам, верхи меня поддержат — иного выбора у них нет. Им нужна победа — еще больше, чем мне. И это тоже развязывало руки.

О президенте Михаиле Горбачеве

Как любой крупный политик, Горбачев — фигура сложная и противоречивая, но стратегически он поступил верно. А вот ясности пути у него не было (хотя был уже и китайский, и польский опыт). Власть зашаталась, а попытки ее удержать (танки в Литве, саперные лопатки в Тбилиси, разгон в Алма-Ате, война в Карабахе) были грубы и вызывали обратный эффект.

О государственной преступности

Разве не было преступности? Не только уголовной, но и другого рода? Заталкивали людей в тюрьмы и психушки — это как называется? Государственная преступность. Государство каким было, таким и осталось. Выбираться из этой криминальной ямы можно только с помощью правды. А мы ее и теперь не говорим. Как только на кого наехали — он ворует, так встречное разоблачение: оказывается, тот, кто наехал, еще больший вор… И достоверной точки никто не поставит.

Об уходе с поста губернатора Иркутской области

Снова об отставке я начал думать с осени 96-го. Тут было несколько составляющих. Первое — здоровье. Скачок в Братскгэсстрой стоил мне дорого. Чтобы быть на уровне Братскгэсстроя, приходилось выкладываться до предела. Придешь под ночь, брякнешься в постель — утром, в восемь, в это же пекло.

Об одиночестве

Государственный деятель достаточно высокого ранга и должен быть одиноким. Одиночество — тяжелая штука. Но к нему можно привыкнуть. Наверное, это шло и от характера. Когда меня позвали в Братскгэсстрой, я спросил у своего трестовского шофера, потяну ли я там. Он сказал: «Потянете, Юрий Абрамович. Вы никого близко к себе не подпускаете…».

О личном

Когда дома сообщил об отставке, не возражали. Знали, что бесполезно. Спросили только, чем теперь буду заниматься. Я сказал: солить огурцы…

ИА «Иркутск онлайн». Фото предоставлены Фондом имени Ю.А. Ножикова