По плану, составленному И. И. Калининой и С. И. Медведевым, к 1917 году в Иркутске было 48 культовых объектов: 3 монастыря, 2 собора, 23 приходских церквей, 7 воинских церквей, 9 часовень, 1 синагога, 1 костел, 1 кирха и 1 мечеть. Сегодня речь пойдет об Александринской церкви, находившейся за «Слатой» (ул. Трилиссера, 38-а).
Храмы Иркутска в XX веке
Упомянутый план: 
К 1941 году в Иркутске не осталось ни одного действующего храма. Все были закрыты и частично снесены. В дальнейшем история храмов в советское время развивалась так:
1. Крестовоздвиженская церковь - открыта в 1943 г.
2. Михаило-Архангельская церковь - открыта в 1945 г.
3. Знаменская церковь - открыта в 1945 г.
4. Решение о передаче верующим Троицкой церкви было принято в 1948 г., но сама передача не состоялась.
Дело о трапезниковском капитале
Александринская церковь была сооружена на средства Александры Никаноровны Портновой - купеческой вдовы, потомственной почетной гражданки. Судьба этой женщины сложилась тяжело, хотя и родилась она в 1813 г. в семье одного из богатейших иркутских купцов Никанора Петровича Трапезникова (его имя носит техникум машиностроения на Рабочего штаба).
В Москве в 1865 г. скончался брат Портновой - Иннокентий Никанорович Трапезников. Его завещание было составлено для юристов того времени столь неясно, что начался 17-летний (!) судебный процесс между Иркутском (в лице городской думы) и наследниками трапезниковского капитала - сестрой покойного А. Н. Портновой и племянником В. П. Сукачёвым (его имя ныне носит областной художественный музей и усадьба возле «танка»).
Город полагал, что все имущество Никанор Трапезников завещал ему. Родственники оспаривали это. В. Сукачев мотивировал свою позицию тем, что Трапезников завещал деньги на развитие культуры и просвещения в городе, а дума потратит их на городское хозяйство.
На долгое время этот процесс стал любимым «информационным» развлечением иркутян. Ряд горожан крайне негативно относился к наследникам-частникам. По городу, на манер современных «Байкальских вестей», распространялись брошюры с обличениями наследников.
Надо сказать, что Сукачеву его позиция в этом деле потом долго припоминалась, как и другой процесс, когда его обвинили в плагиате (об этом в другой раз). При рассмотрении вопроса о присвоении ему почетного гражданства ряд влиятельных иркутян высказались против. Советский историк Г. Рабинович вынес вердикт: Сукачев и Портнова незаконно присвоили капитал Трапезникова.
Только в 1882 году было утверждено мировое соглашение сторон, по которому:
«по разделу наследства Трапезникова между городом и наследниками выделено: иркутскому городскому обществу капитала и имущества 2 086 665 р. 36 к., г. Сукачеву – 1 304 665 р. и г-же Портновой – 1 316 042 р. 2 к. Кроме того, поступили в пользу Иркутского технического училища 200 000 р., пожертвованные Сукачевым и Портновой».
А.Д. Фатьянов, директор Художественного музея, писал о причинах раздора:
«Может быть, Сукачев и не вел бы такой напряженной борьбы за наследство, если бы был вполне уверен, что город направит средства Трапезникова на добрые дела просвещения иркутян. Но у него были все основания предполагать, что они будут израсходованы на цели, не связанные ни с образованием, ни с просветительством и развитием культуры в Иркутске».
Действительно, даже после заключения мировой сделки, Сукачев неоднократно оспаривал назначение трат трапезниковского капитала городом. Ему не нравилось, что городская дума тратит их на содержание полиции, санитарную очистку улиц, строительство ломбарда. Самый активный протест вызвало у него направление 96 тыс. рублей на строительство понтонного моста в Глазково.
Губернское присутствие признало, что направление трапезниковских денег на строительство моста было незаконно, но никто не понес наказания, а мост был построен.
Благотворительность Александры Портновой
Александра Трапезникова вышла замуж за В.П. Портнова, которого называли самым блестящим представителем молодого поколения иркутских купцов.
У Портновых родилось семь детей. Шестеро умерли, через десять лет после свадьбы умер и сам В.П. Портнов. Вскоре скончалась последняя дочь. Похоронив всю семью, поселилась в Знаменском монастыре, где и была захоронена после смерти в 1890-м году.
«Краткая энциклопедия по истории коммерции и купечества Сибири» сообщает:
«Слыла в городе одной из щедрых благотворительниц»: состояла членом иркутского благотворительного об-ва, жертвовала на организацию дешевой столовой (1882), строительство нового здания при Знаменском магистрате (1872), Кузнецовской больницы (1889), на ремонт приюта при Харлампиевской церкви (1884), на открытие механических мастерских при Техническом уч-ще (1888). Среди наиболее крупных пожертвований: 150 тыс. — на строительство Технического уч-ща, 50 тыс. руб. — на содержание богадельни А. П. Трапезникова.
Согласно завещанию (1888), большая часть капиталов также предназначалось на благотворительные нужды: 340 тыс. — на открытие вдовьего дома через 15 лет; 50 тыс. — на постройку церкви; 30 тыс. руб. — на стипендии при Томском ун-те, иркутской духовной семинарии и епархиальном женском уч-ще ит.д. "
Александринская церковь
Часть денег была предназначена на строительство церкви в Нагорной части Иркутска (ныне Октябрьский район): 70000 рублей на устройство во имя Святой мучений царицы Александры достойной церкви.
Снимок ниже сделан с воздушного шара. Виден большой пустырь, на котором возводили церковь. Другой полупустой квартал - со зданием городской потанинской библиотеки и метеостанцией - выходит нижней границей на современную Байкальскую.
В 1895 году на углу Блиновской (Партизанской) и 3-й Иерусалимской (Трилиссера) городскими властями было выделено место под строительство храма. Была вырыта яма под фундамент, на том дело и заглохло. Как писала газеты «Иркутские губернские вести»:
«Все мало-мало подходящие материалы расхищены, а обыватели, благо им никто не мешает, принялись за забор, горбыли которого с успехом могут заменить дорогие дрова».
К 1910 капитал, оставленный на церковь, возрос на процентах до 130 тысяч.
Книга Калиной и Медведева характеризует храм:
«Проект был составлен гражданским инженером А.С. Покровским, впоследствии иркутским епархиальным архитектором. Церковь возвели в неорусском стиле. Двухсветный четвериковый храм завершался пятью главами, крупной центральной и четырьмя небольшими над углами четверика. Ярусная стройная колокольня по высоте превосходила храм и была увенчана шатром, силуэт которого подчеркивало вычурное венчание. Длина всего здания была 18 саженей, ширина — 12, высота колокольни — 20, а средней части с куполами — 12 саженей. Фасады были очень на рядными — с обилием элементов, свойственных древнерусской архитектуре: кокошники, ширинки, перехваченные поясками колонки, сухарики. Общий характер декора с традиционным акцентом углов, проемов и карнизов, свидетельствует о внимании автора к творческим принципам древних мастеров».
Царица Александра, во чье имя возведен храм, по преданию церкви была супругой гонителя христиан римского императора Диоклетиана. Сочувствие к мукам св. Георгия Победоносца привело ее к вере. Была приговорена мужем к казни, которую избежала, умерев своей смертью по пути к месту казни.
Уничтожение
После закрытия церкви на пустыре вокруг него долгое время располагалась городская барахолка. Вся округа брала с заброшенного здания храма кирпич в хозяйство.
Потом в начале 1960-х начали строительство панельных домов напротив метеостанции и церковь снесли. По имеющимся данным - в 1961 году.
Заключает материал, альбом фотографий, снятых в конце 50-х и начале 60-х. Снимки предоставлены журналистом Рамилем Мухометзяновым.
