Ты с какого района?

В иркутский прокат вышла французская комедия «Шутки в сторону».

В нищем пригороде Парижа произошло убийство. В жертве опознают жену солидного чиновника из центра. На месте преступления сталкиваются лбами чернокожий местный коп Усман (Омар Си) и франтоватый столичный полисмен Франсуа (Лоран Лафитт).

Усман мгновенно становится «не у дел», небрежно отодвинутый в сторону высокопоставленным коллегой. Но он и не думает так легко отказываться от расследования, хитростью навязываясь в напарники. Вместе детективам суждено раскрыть преступный сговор в самых верхах Парижа.

Вынужденный тандем мгновенно превращается в комический дуэт, так как взгляды на характер профессии у сослуживцев абсолютно разные. У Усмана дома по полкам лежат все части «Смертельного оружия», на звонке стоит вселяющий в окружающих ужас рингтон из «Полицейского из Беверли-Хиллз». У Франсуа на стене спальни красуется метровый плакат из «Профессионала», а архаичный ален-делоновский белый плащ тонко подчеркивает его классический образ. Такой вот доморощенный ансамбль — Эдди Мерфи и Жан-Поль Бельмондо.

Прокат фильма «Шутки в сторону» на российской территории сам по себе выглядит чьей-то шуткой. С трудом верится, что кто-то всерьез бы считал эту маленькую и неприметную ленту конкурентоспособной, когда в соседнем зале громыхает третья часть небезызвестной ярмарочной карусели «Железный человек». Присутствующие зрители ерзают в креслах и украдкой озираются по сторонам, с трудом понимая, как оказались на сеансе.

Основная причина — актер Омар Си, на десятом году своей карьеры как-то спонтанно полюбившийся широкой аудитории (особенно российской) после жизнеутверждающей популистской комедии «1+1». Факт наличия Си в составе «Шуток в сторону» достаточно нескромно подчеркивался прокатчиками, вот зритель и пошел.

В целом, обмана никакого нет. Усман — это тот же Дрисс из «1+1», только со значком полицейского и в компании куда более дееспособного сноба. Переход в «звездный» статус обычно расширяет диапазон выбора ролей, так что Омара можно со всем основанием упрекнуть в обыкновенной лености — он и не пытался сделать что-либо новое.

Леность с экрана стелется просто-таки густым туманом. Поленились сценаристы. Сюжет зауряден и вторичен до зевоты, его вообще будто нет. Картина слишком поверхностна, чтобы показать хороший детектив. Расследование вялое и неинтересное. Эпизодически герои вспоминают, что у них есть некое общее дело и его надо бы раскрывать. Тогда на кого-нибудь нисходит озарение или как по мановению появляется очередная зацепка — и напарники движутся по сюжету дальше.

Взаимодействие двух актеров сложилось в весьма заурядный экранный дуэт. Их отношения идут по накатанной давно колее: сначала холодное неприятие, потом поиск точек соприкосновения. И вот они уже бросаются за товарища под пули или идут наперекор начальству — для Усмана и Франсуа это вещи вполне сопоставимые.

При всей своей несерьезности и тщательной комедийности, «Шутки в сторону» не назовешь смешным фильмом. Комический дуэт требует соблюдения негласных правил, и оба актера для проформы отыгрывают полученные партии, терпя по ходу каждый свои неудачи. Это раз за разом повторяется — те же самые эскапады чернокожего люмпена в мире европейского буржуа из «1+1» со временем смешнее не становятся.

Лафитт, для симметрии окунаемый в жизнь «района», выглядит хоть и заметно свежее, но не так остроумно, как того хотелось бы. Персонаж Лафитта не брезгует скабрезностями и откровенной похабщиной, и ему это совсем не к лицу.

Шутки про «район» скрипят на зубах (фоном «самым серьезным» ребятам обязательно прозвучит беспощадный французский уличный хип-хоп). Местный криминалитет слишком карикатурен и фальшив, за исключением персонажа, в каждой фразе повторяющего одно нехорошее слово — этот точно из жизни взят.

Часть смешных фрагментов отфильтровалась еще на стадии локализации — влияние культурного барьера и трудности перевода. Юмор, завязанный на местной специфике, не будет понятен иностранцам, что снова говорит в пользу нецелесообразности мирового проката картины.

Сказать, что «Шутки в сторону» полностью безнадежен, было бы несправедливо. Иногда всплывают весьма недурные фрагменты. Изображенный в фильме Париж и окрестности — в каждом эпизоде угадывается взгляд на город различных режиссеров: от напряженной трагики Жан-Пьера Мельвиля до нелицеприятной скрытой изнанки «другого Парижа» Гаспара Ноэ. Это как минимум приятно глазу.

Такие, проскальзывающие эпизодами, невесомые кружева подтекстов, прозрачные намеки и призрачные аллюзии — вещи для старого французского кино вообще-то вполне будничные, здесь они как благодать небесная. В этом таится главная неудача фильма: оценить столь неявные изыски получится при должном внимании, но снятый вполсилы фильм к тому не располагает — такие и смотрят вполглаза.

В сухом остатке зрителю достаются несмешные, но доступные американизированные шутки и производный от классических фильмов про напарников сюжет, прямой, как шпала, но мягкий, как разваренные спагетти — вчерашние холодные объедки. Для Франции, долгие годы боровшейся за чистоту от Голливуда, такое кино симптоматично. Все волны на этом когда-то бушующем море давно затухли, а новые волнения — не более чем круги на воде.

Стремления создателей придать фильму какую бы то ни было подоплеку — социальную или политическую — неловко повисают в воздухе. В центр угла ставится классовое взаимодействие, интеграция депрессивных окраин в экономическую жизнь. По сути — робкие поползновения к внутриобщественному примирению с иммигрантами путем выразительных средств кино.

Решать острые этнические проблемы предлагается замшелой идеей «равенства и братства», которая в действительности почему-то никак не работает. Жизненная необходимость в возрождении этой идеи, как и социальный долг Омара Си в назревающих процессах, вполне прозрачны. Еще в «1+1» было сказано почти прямым текстом: без горба огромного сенегальца сегодняшней Франции на ноги не встать.

Вадим Пашин, IRK.ru