«Нас будто не существует»: семья из Тельмы 20 лет ждет квартиру

Во время дискуссии многие кричали, вставляли едкие комментарии, задавали провокационные вопросы, она же за все два часа вслух сказала только: «Да как же!» после фразы Левченко о высокой эффективности работы в социальной сфере. А во время блиц-вопросов в завершении беседы, когда ей дали микрофон, сказала: «Я обращалась к вам с просьбой еще в 2000 году, тогда вы ответили, что не располагаете полномочиями. Мой муж — инвалид первой группы, но тем не менее мы не можем получить положенные льготы!».

***

Татьяна Степанова живет вместе с мужем и детьми в поселке городского типа Усольского района – в Тельме.

— Мы купили дом, чтобы прожить в нем буквально год-два, мужу обещали дать квартиру, куда мы и планировали переехать. Дом изначально был очень плох – самостройная насыпнушка, но переждать два года – идеальный вариант, не на шее же родителей сидеть.

Муж Татьяны Валерий Иванович раньше работал на «Усольехимпроме». Тогда действовала программа обеспечения работников завода жильем.

— Каждый раз после смены он ездил на маршрутке до Тельмы. А если задерживался на работе, шел пешком с завода (от «Усольехимпрома» до Тельмы больше 10 километров – Прим. Ред.). Приходил без сил. Тогда я поняла, что мне стоит уйти с работы, чтобы и покой в семье поддерживать и детей поднимать. А однажды, в 1997 году, его привезли сотрудники поликлиники химпрома и положили на диван почти без чувств.

В тот день Валерий Иванович упал в обморок прямо в цехе. Он проработал на предприятии 15 лет, содержание ртути в его организме превысило допустимую норму в несколько десятков раз. Результат – полная недееспособность и инвалидность первой группы.

— Мне еще долго не хотели выдавать документы. Его привезли без них и все! Не знала, что делать, а потом меня осенило, собрала вещи, приготовилась брать кредит и сказала: «Либо вы даете мне документы сейчас, либо я покупаю билеты и еду в минздрав. Муж умирает, а я ничего сделать не могу!». Через 2 часа документы были у меня на руках.

Татьяна работала главным бухгалтером на швейной фабрике, поэтому с документами обращается легко. В 2000 году женщина собрала все нужные справки и вместе с детьми поехала в Москву, чтобы обратиться в Правительство Российской Федерации. По словам Татьяны, ее ходатайство удовлетворили, выделили средства и направили в регион. Но где-то в правительстве Иркутской области или администрации Тельмы деньги «потерялись». И никакой помощи в итоге семья Степановых не получила.

— Вообще сначала нам не дали квартиру, потому что мы жители района, потом — не было нужной шестикомнатной, мы же многодетная семья, таких не любят. Помню, как однажды сотрудница соцопеки сказала: «Вы плодите нищету, почему мы должны искать вам квартиры и расселять?». Вот такое отношение.

У Татьяны пятеро детей и четверо внуков. Все прописаны в аварийном двухкомнатном доме.

— Понятно, что сейчас я уже не считаюсь многодетной матерью, детям уже давно больше восемнадцати. Но когда я ездила в Москву, сыну было три года, а сейчас уже его сыну три года. Теперь им удобно, моих детей просто вычеркнули и все. А то, как я их ставила на ноги в таких условиях – никого не волнует.

Один из сыновей – Алексей – вернулся из армии со званием «Отличник военной разведки», привез грамоту родителям с благодарностью за воспитание. Татьяна рассказывает:

— Мне потом их командир сказал: «Хороших ребят у нас много, а таких как ваш – единицы. Как вы так воспитали!» Сказали еще, что нужно бы на высшее образование отдать, но мы не сможем.

Все дети выросли в очереди на получение жилья по программе социальной поддержки многодетных семей, когда по факту их семья должна была стоять первой.

— А вы понимаете, всем-то выдали! И молодым семьям, и другим работникам химпрома, и другим инвалидам. А нас будто не существует. Как-то все время мимо нас проходят. Мы что, не люди, получается? – с болью в голосе говорит Татьяна.

Все документы, собранные за 20 лет, хранятся в папке толщиной 10 сантиметров: ходатайства, справки и фотографии. Содержание примерно одинаковое: «Прошу предоставить жилье по льготе…», «Ваша просьба на рассмотрении…», «Отправлена в соответствующие органы…», «Вопрос поставлен на контроль…», а затем – отказ: вы никогда не обращались с подобной просьбой и не предоставляли документы.

— Недавно мне вообще сказали, что срок исковых заявлений уже истек, и поэтому везде отказывают. А по чьей вине он истек? Глава нашего района как-то сказал: «Вам химпром должен был выделить квартиру. Вот и бегите туда – требуйте!» И как он может так издеваться?

Помимо ходатайств в папке у женщины постановление экспертной комиссии об изношенности дома на 70%.

— Мне сказали, что и 100% поставили бы, но мы же тут как-то живем, поэтому 70. Меня и мошенницей называли, что я сама крышу разбираю, чтобы получить квартиру.

В доме стойкий запах плесени. Грибок виден на разных поверхностях: стены, дверные ручки, лестница в подвале. Но в самом доме чисто и опрятно, на улице – дворняжки, которых приютили хозяева, среди них щенки – подобрали совсем недавно.

— Дети очень помогают. Мы бы без них пропали. Вот сыновья положили фанеру на пол и сверху линолеум – так хоть не сильно пахнет и приятнее ходить. Когда я работала, каждый день перед выходом стирала одежду – чтобы прилично было. Недавно поставили пластиковые окна, правда, из-за разрушающегося дома и они треснули.

В доме все тепло одеты из-за постоянного холода. Степановы ходят в свитерах и теплых носках. Стены постройки в глубоких трещинах, глядя на них, удивляешься, что дом до сих пор не рухнул. Сыновья запенили щели снаружи, но внутри все равно дует.

Над домом проходит высоковольтная линия электропередач. Однажды ЛЭП упала на дом соседа, пламя затронуло и их дом.

— Меня спрашивают, почему это мне что-то должны, ведь вся Тельма примерно так и живет. Но неужели весь поселок работал на опасном предприятии и каждый день, надевая противогаз, рисковал жизнью? – делится Татьяна.

Несколько лет назад в семье Степановых произошло горе – от рака умерла единственная дочь, внучка Кристина осталась без матери.

Недавно у Татьяны случился инсульт. Вызвали скорую, но бесполезно – нет машин. В больницу отвезли дети и, по ее словам, как только она оказалась в больнице – потеряла сознание. Врачи откачали. Женщина замечает за собой, что теперь ее речь иногда путается. Она много читает, раньше увлекалась фотографией и освоила смартфон и интернет. В «Одноклассниках» нашла информацию о встрече «Клуба публичной политики» с губернатором Иркутской области. Собрала свою папку, надела туфли, потому что все сапоги пропитались плесенью и поехала в Иркутск.

***
— Как я понял, у женщины личная просьба, – отметил Павел Степанов, модератор встречи.
— Возьму на контроль, обратитесь к Андрею Куперту, – ответил Сергей Левченко.

К женщине подошел Андрей Куперт, руководитель протокола губернатора Иркутской области, взял номер телефона, пообещал позвонить как вернется из командировки. После общего фото в конце встречи Татьяна Степанова подошла к Сергею Левченко и тихо сказала: «Я верю и надеюсь на вас».

Ксения Хабибулина, IRK.ru

Ксения Хабибулина, IRK.ru