«В России для производства одежды ничего нет»

От интернет-магазина к производству одежды

В 20 лет мы с мужем Никитой запустили интернет-магазин — продавали вещи из Китая. Тогда учились на третьем курсе в университете в Шеньяне. Запускать свой бизнес было нестрашно, скорее, интересно. У нас не было денег, только огромное желание что-то создать. В 2011 году онлайн-продажи в России были развиты слабо, многие скептически относились к онлайн-бизнесу, считая, что в сети тебя непременно обманут. А нам было интересно попробовать, это был вызов. К тому же ничего не теряли, так как ничего по сути не вкладывали.

Производство собственной одежды запустили спустя несколько лет, когда открыли уже четыре розничных магазина — для нашего бизнеса это был один из путей развития. В компании работали на тот момент 25-40 человек и никто из команды не знал, с чего начать, и от этого было страшнее всего. С другой стороны, для сотрудников это стало дополнительной мотивацией — они стали расти и развиваться вместе с Inspire.

Сначала мы решили создать для иркутских девушек базовую коллекцию вещей и самостоятельно отшить несколько моделей. Мы обратились к женщине-портной, чтобы она отшила футболки. Помню, приезжали к ней домой, мерили одежду на себе, корректировали посадку. Потом заказали ей боди — они тогда были очень популярны. Начали продавать — увидели интерес. Поехали на выставку «Текстильепром» в Москве и купили первое оборудование — пять швейных машин.

У меня аналитический склад ума, я понимаю, что нужно аудитории и как это продать. Но шить — это не мое. Однажды был порыв попробовать что-то скроить. Нашла ролик на youtube, посмотрела, и на этом все закончилось (смеется).

С ростом интереса к нашей продукции постепенно увеличивали площадь производства. Сейчас швейный цех размещается на 300 «квадратах», в нем работает 30-35 человек. Но уже не хватает того, что отшиваем. И мы стоим перед выбором — открыть большой цех в России, найти, кто нам будет отшивать на аутсорсе или отшивать в Китае.

Очень хочется все отшивать самим в России, но это непросто. Для производства одежды здесь ничего нет: ни оборудования, ни ниток, ни тканей, ни фурнитуры. Рынок развит слабо, так как нет конкуренции. Многие поставщики ставят бешеные цены, срывают сроки, а качество пошива оставляет желать лучшего.

В 20 лет мы не знали, что такое целевая аудитория и таргетинг. Тогда не было платного продвижения и блогеров — действовали интуитивно.

Многие вещи мы подбираем исключительно под сибирских девушек и суровые климатические условия. Например, наши знаменитые пуховики-одеяла, в которых, по словам покупателей, жарко даже в сильные морозы.

Сотрудники профессионально растут вместе с компанией

В самом начале у нас было четкое разделение обязанностей: я занимаюсь закупкой и маркетингом, а муж — финансовой частью. С ростом компании все процессы стали сложнее — слишком высока стала цена ошибки, поэтому сейчас мы оба участвуем во всех процессах и вместе принимаем решение.

Когда мы только запускали производство, закупка товара была только на мне. Но с расширением бизнеса поняла: у меня не хватает опыта и квалификации, нужен отдельный человек. Ведь необходимо рассчитать, что будем продавать в сети и в каких количествах через полгода или через год. А также спрогнозировать, что будет актуально в следующем сезоне и сколько сшить, например, пуховиков, чтобы обеспечить всю сеть.

В закупке товаров участвует четыре байера (два в Москве и два в Иркутске), есть несколько конструкторов и лаборантов. Несколько лет назад в столице открыли экспериментальный цех швейного производства, в котором разрабатывают и готовят новые модели. Лаборанты-портные при участии конструктора и технолога изготавливают лекало и отшивают образец. Только после этого новую модель запускают в производство. Процесс долгий, но без этого пока никак.

В 20 лет мы с мужем были уверены, что деньги — это самая сильная мотивация. Со временем поняли — это не так. Чаще люди уходят не из-за денег, а из-за того, что это просто не их компания.

Сейчас уже в создании моделей я принимаю не столь активное участие, как даже два года назад. Что будем шить или закупать, решаем коллегиально: арт-директор, байер и я. Каждый собирает и представляет свой мудборд (визуальное представление проекта. — Прим. ред.) из идей, цветов, фотографий. Не люблю, когда со мной во всем соглашаются, я за конструктивный диалог. Считаю, что разговаривать надо максимально открыто и честно. И не только между собой, но и с покупателями — если юбка и блузка сидит плохо, убеждать в обратном не нужно.

От одного магазина до 11 фирменных по всей России

Первый магазин открыли в ТЦ «Сезон» и уже через пять месяцев — еще один в 130-м квартале. Мы решили сразу же инвестировать всю прибыль в развитие. И еще через шесть месяцев открылись в Улан-Удэ, потом в Красноярске и Москве.

Первую франшизу продали через полгода после открытия производства. В штате есть менеджеры, которые работают с франчайзинговыми магазинами. Они смотрят за финансовыми показателями, средним чеком, проходимостью и конверсией покупок. Если есть сомнения в добросовестности персонала, отправляем к ним тайного покупателя. Следим за их общением с людьми в социальных сетях. Хотя я считаю, что (в идеале) нужно изначально выбирать тех людей, которых не нужно проверять.

Многие, кто хотят открыть магазин по франшизе, думают, что им ничего не придется делать. Бизнес будет работать сам, а они — только получать деньги, но это не так. Надо работать с персоналом, обучать его, контролировать, вкладывать прежде всего свое время — к сожалению или к счастью, не все к этому готовы.

В 2015 году мы первыми открыли вакансию «инст-фотограф»

Я не знаю, как вести бизнес без социальных сетей. Начинали мы во «Вконтакте», потом перешли в «Инстаграм». Страницу завели за месяц до открытия первого магазина. Розница пошла параллельно с соцсетью. В то время там была тысяча человек из Иркутска и все друг друга знали. Сегодня это наш самый главный канал продвижения.

Мы работаем с блогерами по всей стране. При выборе смотрим, насколько они честно ведут свой аккаунт в «Инстаграм». Сотрудничество с ними не дает моментальных продаж, это скорее для поддержания имиджа.

Инвестиции в контент (видео, фото, сторис) — одна из основных составляющих нашего бизнеса. На протяжении первых двух лет я сама фотографировала одежду и старалась это делать нестандартно. В ведении социальных сетей использовала опыт европейских блогеров. Но в 2015 году поняла, что нам нужен инст-фотограф. Помню, тогда несколько человек написали мне в директ, что это несерьезно и восприняли вакансию как шутку, ведь быть, по их мнению, инст-фотографом может каждый. Со временем построили фотозону для съемки луков. Сейчас есть такая и в Москве.

«Нам есть, куда расти»

Как бы пафосно это ни звучало, но я не могу вспомнить какие-то неудачи. Нет правильных и неправильных решений. Например, за все время закрылся один франшизный магазин в Челябинске. Сначала для меня это был огромный стресс, но потом я поняла — это нормально. У других, даже более успешных брендов, конверсия закрытия выше. Я воспринимаю сейчас это как хороший опыт.

Настоящие предприниматели в любой сфере организуют прибыльное дело. А вот для пассивного дохода идти в бизнес точно не надо, здесь придется работать в разы больше. Да и не всем следует заниматься бизнесом, каждый должен делать то, что у него хорошо получается.

Но при этом я не чувствую состояния успешности. Есть много других классных брендов, и нам до них еще расти и расти. Уже сейчас понимаю, что успех заключается исключительно в умении балансировать, быть гибкими к изменениям, к происходящему, и, главное, к людям.

Автор фото — Антон Климов

Беседовала Анастасия Маркова, IRK.ru

Беседовала Анастасия Маркова, IRK.ru