Есть писатель, о котором сейчас не говорят, но всегда читают. Это Григорий Анисимович Федосеев. Я время от времени при плохом настроении возвращаюсь к простым, без литературных изысков, книгам и поражаюсь чистоте и ясности его характера, мироощущения. Кто не читал книг Федосеева, наверняка знает экранизацию его повести «Злой дух Ямбуя».
Он работал в наших краях. Родился в 1899 году. В 1926 году окончил Кубанский политехнический институт. В 1930-х годах переехал в Новосибирск, где работал инженером, участвовал в полевых геодезических работах в Забайкалье и Восточных Саянах. В 1938 году он стал начальником отряда, а позднее − начальником экспедиции, руководил топографическими работами на реке Ангаре, на Средней и Нижней Тунгусках, исследовал Саянские хребты, Охотское побережье, Джугджурский хребет. Кроме того, Федосеев принимал участие в создании карт районов Братской, Усть-Илимской, Богучанской и Зейской ГЭС, БАМа. Умер в 1968 году.
В Саянах друзьями и соратниками − Кириллом Лебедевым, Трофимом Пугачёвым и Михаилом Куцим − был поставлен обелиск из золотистого оксидированного металла, в восьмигранном основании которого была замурована одна из урн с прахом писателя. На одной из граней отлиты его слова: «Карта…Как просто на нее смотреть и как не просто, порою мучительно трудно создавать ее!». В этом поступке выражены искреннее уважение и привязанность окружавших его людей.
«Григорий Федосеев написал несколько книг о Севере и Дальнем Востоке, описывая природу этих регионов, их флору и фауну, коренных жителей, а также трудности, с которыми сталкивались экспедиции на пути к цели. Он описывал быт и традиции местного населения, походную жизнь, охоту на снежных баранов и опасности, с которыми сталкивался автор и его товарищи. Все рассказы написаны от первого лица, но таким образом, что почти нигде не встречается имя автора, и он сам как действующее лицо остается на втором плане.
Книги „В тисках Джугдыра“, „Тропою испытаний“, „Смерть меня подождет“ характерны точностью изложения. В произведении „Злой дух Ямбуя“ просматривается элемент детектива со стремительным развитием сюжета, мучительными попытками понять причины исчезновения людей и напряженным финалом. Все произведения основаны на дневниках первопроходца, которые Федосеев составлял во время стоянок у костра. В них практически нет вымышленных имен: личности Улукиткана и других геодезистов-разведчиков воспроизведены с биографической точностью».
С удовольствием читаю отзывы:
«Книги Федосеева интересны, самое главное − правдивы. То, что он писал − это все взято из жизни, из его богатой приключениями биографии. Чтение его книг для меня − самый лучший отдых».
«Сколько хожу по тайге, правильно сказать и рассказать о ней не умею, а ОН рассказал. С первых страниц понимаешь и чувствуешь – правда».
«Произведения Федосеева − это „бальзам для души“, кто любит реальность − читайте!».
В отрывке из книги «Тропою испытаний» описано многодневное блуждание по тайге заблудившегося в тумане героя – самого Федосеева. Его проводник ослеп и заболел. Федосеев нес старика на себе. Они голодали. Отойдя недалеко от проводника добыть еды, он потерял и его.
«Долго лежу на мокрой земле в полном изнеможении, как во сне. Услужливое воображение рисует мне жуткую картину: я вижу себя растерзанным хищниками. Вскакиваю, оглядываюсь в недобром предчувствии.
− Хорошо, что у меня еще есть силы подняться и идти, − говорю я вслух чужим, хриплым голосом. С невидимых туч на тайгу падают невесомые пушинки снега. Резко похолодало. С веток перестало капать. Как мучительна тишина леса, какая невероятная пытка − это однообразие среди густого, беспросветного тумана! Кругом мрак, сырость, необъятная тайга, и я один среди гнетущего безмолвия. Бывает у человека такое состояние, когда ему уже ничего не нужно, когда меркнет сознание, и он начинает забывать себя. Так шел и я навстречу неизбежности…
Земля магнитом тянет к себе. Знаю: только соблазнись, присядь − и уже никогда не встанешь. Собираю последние силы, иду. Путаюсь между валежником, теряю равновесие. Наконец ноги подламываются, но руки успевают схватиться за березу. „Нет, не сяду!“ − протестующе шепчут губы, и я, обняв березу, молча прошу пощады.
− Вот и край!.. − страдальчески вырывается у меня.
Глаза хотят последний раз взглянуть на окружающий мир… И я вижу просвет. А что, если это гарь, в которой остался Улукиткан? Из неведомых источников в организм вливается сила, и я иду к просвету. Нет, за лесом протянулась марь. Осматриваю ее и не верю глазам − против меня, примерно в ста метрах, пасется крупный медведь, черный, с белым галстуком на груди. Я прячусь за толстой лиственницей. Опущенная голова зверя беспрерывно поворачивается то вправо, то влево. Вот он задержался возле колоды, разломил ее, собрал языком какие-то личинки, разрыл когтями кочку, полакомился корешками. Бесшумно снимаю с плеча карабин, сам себя убеждаю не торопиться − ведь всего только один патрон. Прижимаюсь к стволу, начинаю целиться. Руки дрожат, мушка скачет вокруг зверя, не могу остановить ее. Ноги подкашиваются, и я невольно опускаюсь на землю…
Медведь, не чуя опасности, беспечно пасется. Вот он поворачивается ко мне боком, что-то жует и смотрит в противоположную сторону. Я глушу в себе волнение, становлюсь на колени и, положив на торчащую впереди ветку ствол карабина, снова целюсь. Теперь мушка стала послушнее. Нажимаю спуск. Выстрел разломился и, дробясь, расползся по лесу, разрывая тишину. Медведь, перевернувшись через голову, хочет вскочить, хватается зубами за свою левую ногу и со страшным ревом падает на землю. Ожила, всколыхнулась затаившаяся тайга. Взлетел испуганный бекас, пугливо поднялся откуда-то косяк серых уток. Медведь, подминая под себя кусты, валежник, продолжает неистово реветь. Я стою, прижавшись к лиственнице, боюсь пошевелиться, чтобы не обнаружить себя. Возможно, пуля не смертельно задела зверя, а раненый медведь ой как опасен! Тем более если в ружье уже нет заряда…
Вот рев начинает затихать, переходит в тяжелый стон. Вижу, медведь встает на передние лапы, пугливо осматривается, затем пытается сдвинуться с места − и падает на землю. Снова встает и опять падает. Отдохнув с минуту, он ползет на передних лапах к закрайку, впиваясь когтями в сырую землю и волоча зад. Иногда ему все же удается встать на все четыре лапы, но через два-три шага он снова валится, и страшный рев потрясает тайгу. Я догадываюсь: пуля повредила зверю позвоночник… Медведь старается забраться в чащу, залезть под колоду. Он беспрерывно бросает на меня полные ненависти взгляды. Оба мы страшно устаем: медведь − от боли и бессильной злобы, я − от невероятного нервного и физического напряжения. Вот уже пять часов, как длится поединок. Медведь ползет все медленнее, оставляя позади себя широкую полосу окровавленной земли. Из его открытой пасти свисает красным лоскутом язык. Он все чаще останавливается, дышит торопливо и шумно. Когда я подхожу близко к нему, он фыркает, лязгает зубами и беспомощно рычит…».
Что было дальше – прочитаете в книге. Он чудом спасся тогда. Вся жизнь писателя – тропа испытаний. Он любил свою работу, природу, жизнь и людей. Поэтому его книги омывают душу, как вода из чистого родника.
