Главный результат закрытия выставки Стёрджеса — очевидное отсутствие общественной дискуссии. Единственный её инструмент в итоге — фэйсбук. В котором, разумеется, самой дискуссии, собственно, и нет. Есть лишь, если можно назвать его таковым, «обмен мнениями»: «мы катимся в средневековье, дремучие мракобесы, проклятая страна» с одной стороны (это я цитирую дословно, кстати) и «моральные уроды, покрыватели педофилов, засунуть их на зону — там покажут цену „любви“ к деткам» (тоже дословно) с другой.
Лично мне сама идея этой выставки не нравится. Я не видел всех фотографий, но ознакомился с некоторыми. Именно теми, которые были на выставке — потому что у этого фотографа богатая коллекция и отдельные её экспонаты… действительно, вызывают вопросы. И когда эксперты или просто любители, гм, искусства пламенно изрекают, что «это всё не про эротику, не про секс», у меня возникает один такой вопрос: расположить 12-летнюю девочку в позе, больше приличествующей моделям из «Максима», так, что её гениталии не прикрыты ничем, — это про что, в таком случае? Татьяна Толстая написала, что это как раз про секс, про пробуждение женственности и про то, что это может родить в зажатых рамками современной морали умах половозрелых человеческих особей. Мол, провокация как тест на честность — глубинную, с самим собой.
Не знаю, такой ли была задумка автора, но мне кажется, что общественная мораль — это далеко не всегда и не обязательно история про ханжество и\или лицемерие. Она, в сущности, должна служить некой прививкой от крайностей, обличать девиантным поведение отдельных членов общества для того, чтобы сохранить относительное психическое и даже физическое здоровье общества в целом. Да, сама наша жизнь за последние годы меняется столь быстро и порой так кардинально, что установки той самой общественной морали многим начинают казаться устаревшими, косными, и да, ханжескими. Но являются ли они на самом деле таковыми?
Вот для того, в сущности, нужна общественная дискуссия не только в истерическом стиле фэйсбучных обличителей, чтобы дать ответ на этот вопрос. А её нет. И ответов нет. Только вопросы копятся. А когда накапливается много общественно важных вопросов без ответов, обязательно появится тот, кто захочет взять на себя роль их «решалы». Как в данном случае господин Цветков со своими «Офицерами России». И это, конечно, по трезвому размышлению удивительный расклад: некая общественная организация, да еще вроде бы причастная к силовым структурам, принимает решение, что вот эта выставка — она плоха, вредна и вообще должна быть незамедлительно закрыта. Во имя блага посетителей Центра братьев Люмьер (экспозиция была заранее промаркирована 18+, между прочим) и всей страны, очевидно. И — блокирует здание Центра. Не проводит пикеты, не обращается в соответствующие структуры и органы, от прокуратуры до Минкульта, а просто блокирует вход. Силами нескольких десятков двадцатилетних молодых людей: очень хочется узнать, какое отношение они имеют к офицерам России, кстати. То есть фактически эти люди нарушают конституционное право на свободу передвижений. И ничего: никто не вызывает наряды ОМОНа, чтобы снять это оцепление. Ответственные лица, от недавно назначенного детского омбудсмена до правозащитника Брода, единодушно поддерживают решение о закрытии выставки (с которым лично я, собственно, согласен), но не говорят ни слова о том, что это прецедент, который, не будучи пресеченным, открывает очень шировкие перспективы перед разными людьми, на каком-то непонятном основании берущими на себя право решать, что хорошо и полезно, а что надо запретить и разогнать. И это мы сейчас говорим об искусстве; а что мешает во вполне себе ближайшем будущем таким активистам начать рулить в других сферах общественной жизни?
Всё это приводит к мысли, что у нас отсутствуют не только механизмы общественной дискуссии, но и взаимодействия государства с гражданами вне тех сфер, что регламентированы в интересах самого государства. И здесь интересно следующее: насколько далеко власть позволит зайти инициативным гражданам в плавной приватизации функций государства и распоряжении ими на своё усмотрение?
Впрочем, сегодня ситуация получила развитие: господин Цветков в своём ФБ-аккаунте написал, что никто ничего не перекрывал, а во всём виновата блогерша Лена Миро — он, дескать, увидел на её странице крамольные фотографии подростковых гениталий и незамедлительно выслал десант юных помощников Союза офицеров провести разведку. А потом и сам доехал: прошёлся по выставке, убедился, мол, что крамолы на самом деле нет — и скрылся со своими гардемаринами в тумане. Оцепления не было, никто не требовал закрытия выставки, во всём виновата Миро. Я не я, кобыла не моя.
Да уж. По-офицерски так получилось…
Что касается самой выставки: экспонаты, представленные на ней, — это, видимо, самое лайтовое из творчества Стёрджеса. И на этой неделе вышло немалое количество статей авторитетных деятелей культуры, которые утверждают, что это всё — искусство. А кто узрел там признаки порнографии — тот ретроград, маргинал и сам латентный педофил. Это обязательно подкрепляется отсылками к голым карапузным ангелочкам с картин эпохи Возрождения и, конечно, апелляцией к «Купанию красного коня».
Одна нестыковочка: во всех вышеперечисленных картинах есть сюжет, который не связан напрямую и не обусловлен наготой героев. В отличие от снимков Стёрджеса: там нагота — сама по себе есть и цель, и сюжет, и содержание, и форма.
Да-да, окей, понятно, мистер фотограф: вы фиксируете невыразимые мгновения пробуждения сексуальности и гармонии состояния наготы. Но не всё в жизни может и должно быть объектом приложения глаз и трудов художника.
Представьте, что ваш сосед фотографирует голых 12-летних девочек. Вы тоже будете себя убеждать, что это совершенно нормально — ведь снимки получаются такими красивыми…?
И отправите на фотосессию свою дочь?
