Пожалуйста, отключите AdBlock.
Мы не просим большего, хотя работаем для вас каждый день.

Осенью мой город лжёт

6579 просмотров

Осенью мой город лжёт.

Открываю утром дверь подъезда и словно вплываю в охлаждённое желе: воздух, мягкий и какой-то прилипчивый, по-приятельски обхватывает плечи, как советский лисий воротник, обещая лёгкую бодрость, но уже через пять минут уши начинает пощипывать, а шарф напитывается неприятной холодной влажностью. Молнию до конца, капюшон на глаза.

Тем временем город вбрасывает в этот утренний воздух разные запахи, которые пытаются обмануть мой нос и нарисовать ему какие-то другие дома и улицы. И даже других людей.

Я прохожу по 130-му кварталу: в ранний час тут только такие же пешие офисные работники, как я, спешащие «в контору», да замороженные дворники. Единственная работающая в это время кофейня пытается заманить нас, мимо идущих, внутрь, выплёскивая из дверей запах свежего кофе. Если замедлить шаг и прикрыть глаза, то на мгновение может показаться, что ты слышишь наигрывающий аккордеон и грассирующее «р-р-р»: о, эти пошловатые, но неистребимые ассоциации провинциала! «И хруст французской булки…» Готов поклясться, если не хруст, то еле уловимый хлебный запах, неведомо откуда взявшийся, тоже дразнит мой нос, поддерживая минутную иллюзию.

Из квартала сворачиваю в сторону Набережной. Под ногами похрустывают опавшие листья — то ли от холода, то ли от сухости. На Набережной в этот час почти никого: редкие собачники и еще более редкие бегуны. Подхожу к парапету. Хочется закрыть глаза, но не от восторга: из-за низкого уровня Ангары в последние годы берег отъел у реки немалый кусок площади. Побуревшая трава, кое-где покрытая изморозью, делает его похожим на выброшенный отрезок всё того же лисьего меха, траченый молью и временем. Но всего этого не видишь, если закрыть глаза. Только чувствуешь запах воды. Холод уже прибил присущий Ангаре тинистый оттенок, оставив лишь чистый запах остывшей воды. Он окружает и никуда не двигается, и это… странно. Ведь река течёт мимо, а запах застыл, и кажется, нужно приложить усилия, чтобы открыть глаза и сделать несколько шагов в сторону центральной аллеи, будто раскалывая собой эту безликую свежесть. Она распадается на куски, запах слабеет, и на секунду охватывает ощущение, что за спиной, должно быть, другой пейзаж — то ли блёклый Финский залив, то ли затуманенное шотландское побережье.

Через аллею двигаюсь в сторону центра. Прохожих на улицах всё больше, и в воздухе начинает пахнуть человечеством: бензином, сигаретным дымом, валокордином-валидолом из открытых форточек первых этажей старых домов, яичницей и подгоревшим молоком. И духами. Спешашие на работу или учёбу разновозрастные иркутянки оставляют после себя шлейфы разнообразных парфюмов. По которым хочется гадать, как по картам… Чем ближе к остановке, тем больше этих инверсионных следов. Они пересекаются, и теперь едва успеваешь их разделять, распределять и играть в «правду или ложь», пытаясь определить, какой прохожей каждый из них принадлежит. Если увлечься этой игрой, начинаешь вдыхать слишком шумно и глядеть слишком пристально, и уже на тебя смотрят с недоумением и опаской…

Ухожу от остановки. До работы осталось всего ничего, и эти пять минут лежат через ту часть центра, которая — единственная из всех — пахнет правдиво. Здесь глухие дворы и нет машин. Здесь пятиэтажки соседствуют с «деревяшками». Здесь — вдалеке от глаз случайных прохожих — дворник метёт небрежно, и под ногами слабый ветерок шевелит пунктирные кучки листвы. Здесь у заборов растёт полынь и крапива, а во дворах иных частных домов в дальнем углу притулилась помойка.

И — здесь пахнет город по-настоящему. Всем этим сразу: мёртвой размякшей травой, ссыхающейся листвой, каменной пылью облупившихся стен пятиэтажек и подгнивающим деревом частных одноэтажек, вчерашним ужином, леденеющей грязью в вечной яме посреди двора, детским стиральным порошком, кошками и близкой рекой. В подмороженном утреннем воздухе эти, по отдельности, может, и не самые привлекательные, запахи смешиваются в что-то трудно поддающееся определению, но родное и честное.

А в остальном осенью мой город лжёт. Он пытается прикинуться не собой. Примерить чужой образ. Сыграть роль. Так же, как и его жители.
Хотя, может быть, это в порядке вещей?… Осенью каждый пытается быть кем-то другим. Грустно и немного страшно это постепенное вхождение в ежеутренний «минус» и осознание того, что с каждым днём остаётся всё меньше шансов встретить зиму отдохнувшим и довольным.
Хотя бы довольным собой.

Это интересно

URL: http://www.irk.ru/news/blogs/Sebian/1097/

Загрузить комментарии
Фотография  из 
Закрыть окно можно: нажав Esc на клавиатуре либо в любом свободном от окна месте экрана
Вход
Восстановление пароля