Недавно Роман Днепровский на «Бабре» в длинном тексте рассуждал о том, как нелепа формулировка «Иркутск — город столичный», которая используется в большом количестве баннеров, завесивших областной центр. В середине лета конспирологи-любители делали ставки, чья предвыборка так начинается, но выборы прошли, а баннеры остались. Днепровский пишет, что так видит работу с имиджем города иркутская мэрия.
Всё это сильно смахивает на аутотренинг. «Я самая обаятельная и привлекательная». И если в районе 130-го квартала он выглядит хоть чуточку оправданным, то стоит отъехать от оного метров 200 — в сторону Коммунистической, где как раз удачно к началу осени разрыли не только Трилиссера, но и все, до чего смогли дотянуться ковшом экскаватора, — образ столицы, искусственно, но безыскусно создаваемый, не то чтобы меркнет, а просто аннигилирует. Не только из-за того, что сотни метров центральных улиц похожи на траншеи в фильмах о войне; разваливающиеся деревянные дома с сортирами во дворе, конечно, создают неповторимый колорит, но он как-то неважно коррелирует с радужными панорамами на имиджевых баннерах. Для осознания глубины нашей столичности хорошо также проехаться по улице Рабочего Штаба. Особенно подальше, за «Кедр». Дорогу эту давно пора сделать платной: поехал по ней — дорожные службы тебе 100 рублей на счет. Потому что она годится… ну, для испытательных военных полигонов, например. Такую можно бомбить даже ядерными гранатками: хуже не станет. В сочетании с запахом, который доносится с отстойников, т.н. «полей орошения», и просто грязью, намертво впитавшейся в деревья, стены зданий, стёкла их окон, в сам воздух, получившаяся картина напоминает зомби-апокалипсис.
И примерам таким несть числа. Не то чтобы в Иркутске всё так плохо — видели мы и в родной области города, где зомби-апокалипсис не районируется, а просто заполнил весь населенный пункт. А уж сколько у нас деревень с такими вот разбомбленными дорогами, разваливающимися домами и отсутствием не только работы, но и каких бы то ни было перспектив изменения сложившейся ситуации, выход из которой возможен только естественным путём… Они не в тысячах километров, а всего лишь в нескольких часах езды от нашего «столичного города». Но это ведь обычная ситуация: игры во власть и реализация собственных амбиций-комплексов. «Люди? А кто это?»
Так вот, не то чтобы в Иркутске всё так плохо. Но Днепровский прав: причем тут «город столичный»? Только люди, чувствующие собственную неполноценность, боятся слова «провинция» и начинают акать раньше, чем самолёт приземляется в Шереметьево. «Иркутск — город отличный» надо бы говорить. Отличный от других, пусть даже этот тезис и заимствован из рекламы «Хопёр-инвест»: зато вспомним молодых Цекало и Милявскую. Днепровский замечает, что вообще-то у нас были все основания так себя называть: Кокорин, Шевченко, Мацюра, Намдаков, Вырыпаев… И десятки менее известных, но талантливых людей, которые делали Иркутск выдающимся, из ряда вон, провинциальным городом. Со своим, особым взглядом на жизнь. Городом самодостаточным. Которому не нужно было бежать за «столичным» статусом. Просто потому, что статус — это дело, а не слово.
В определенном смысле Иркутск сохранил статус города отличного — ведь он отличился тем, что выжил из себя почти всех, кто делал его особенным.
Парадоксально, но он выжил из себя даже события, которые делали его особенным. БЭФ прокис и высох; «Зимниада» — (если она всё еще жива) кого-то привлекает, кроме студентов и любителей подводной рыбалки, которые готовы хоть в ад поехать, если там лёд обеспечат?
Ах, да: у нас же остались «Звёзды на Байкале». Правда,есть мнение, что фестиваль всё ещё живёт благодаря тому, что зародился по инициативе Дениса Мацуева, а не в бюрократическом треморе чиновничьих совещаний.
Жаль только, что «Звёзды», позиционирующиеся как масштабное культурное мероприятие для горожан, по факту таковым не является. Почему? Потому что билет стоит от полутора до пяти тысяч. Нет, все понятно: музыканты, тем более, такой известности и занятости, имеют право на достойное вознаграждение. Добавим расходы на перелёт и прочие организационные издержки.
Но надо называть тогда вещи своими именами: элитарный музыкальный фестиваль, например. Разве те, кто может заплатить несколько тысяч за один билет, не любят всё однокоренное слову «элита»?
Есть, правда, ещё мнение, что взамен десятков упущенных талантов, взамен стольких угасших мероприятий власти города и области могли бы как-то более явно поддержать имидж «Иркутска — города столичного», раз уж они на него претендуют, — поддержав «Звёзды на Байкале» более явно. Чтобы билет стоил хотя бы 400-500 рублей. Я, например, лично знаю с десяток человек, которые не могут себе позволить заплатить полторы тысячи только за себя, хотя очень хотели бы посетить хотя бы концерта три и взять с собой ребенка или маму, или иногда — не поверите — даже мужа!
Впрочем, я человек далёкий от понимания бюджетных процессов. Вполне возможно, что за весь год в кошельке региона и его центра не найдётся достаточных сумм, чтобы сделать культуру более доступной тем, кому она интересна.
Вероятно, всё заложенное по этим статьям ушло на баннеры «Иркутск — город столичный».
