«На поле боя в критические моменты медлить нельзя»: доброволец — о службе в зоне СВО

Алексею 33 года, он из Иркутска. Отправился служить добровольцем еще летом 2022 года. В прошлом — военная подготовка в армии и обычная жизнь: дом, работа, друзья. Как признается мужчина, причин, почему он отправился служить, две. Когда началась СВО, некоторые из его товарищей сразу же отправились туда, и Алексей не мог оставаться в стороне, да и хотел помочь людям быстрее вернуться к мирной жизни.

Мать Алексея решение сына стать добровольцем не удивило, она хорошо знала его и понимала – спорить бесполезно. Поэтому отговаривать не стала, помогла собраться и благословила. Кроме Алексея, из Иркутска в зону СВО добровольцами отправились еще семнадцать человек.

В Новосибирске от благотворительного фонда «Звезда» прибывшие ребята получили тактические рюкзаки, разгрузочные жилеты, наколенники и налокотники. На юге России, где Алексей проходил недельную подготовку, бойцам выдали форму и обмундирование, которое оставляло желать лучшего. Так, например, в бронежилетах не хватало металлических пластин, а шлемы были с трещинами и сломанными застежками.

В течение недели бойцов обучали стрельбе, в том числе из противотанковых гранатометов, они осваивали саперные навыки: что делать, если нашли растяжку, как установить мину и что делать при ее обнаружении, а также учились оказывать первую медицинскую помощь в полевых условиях. Тогда Алексей и не мог подумать, что полученные знания ему придется применить на практике уже в первую неделю пребывания в зоне СВО.

— Сначала меня назначили гранатометчиком, хотя гранатомет первый раз в руки взял на учебном полигоне, но стрелял хорошо, метко, был одним из лучших, — вспоминает Алексей. — Потом назначили снайпером.

Через неделю после прибытия грузовик, на котором ехал Алексей, подорвался на мине. Мужчина вспоминает: группе огневой поддержки, в составе которой он находился, предстояло выставить крупнокалиберные пулеметы на позиции и замаскировать их. На полпути к месту назначения их грузовик наехал на противотанковую мину.

— Водитель, когда понял, что передними колесами активировал мину, не замешкался ни на секунду, резко нажал на газ, пытаясь проскочить. В итоге весь удар пришелся на заднюю часть машины. Парней пораскидало в разные стороны, кого-то из машины вытаскивали, но все остались живы. А если бы затормозил, то двадцать три человека, находившиеся в грузовике, погибли бы, — рассказывает Алексей.

Всей группе пришлось быстро отступать: медлить было нельзя; раненых несли на себе, отстреливаясь от противника. Алексей вспоминает, как его товарищ-пулеметчик из Красноярска на себе полтора километра нес раненого, хотя у самого была сломана нога и, как потом выяснилось, повреждены внутренние органы. «Через два дня, когда вышли к своим, его сразу же в госпиталь отправили, где он провел несколько месяцев, его недавно только выписали», — добавляет мужчина.

После неудачной попытки выставить пулеметы бойцы перегруппировались и пошли на штурм. Перед ними стояла задача занять позицию противника и удерживать ее по периметру, пока другие части не зачистят территорию. И они это сделали.

Алексей говорит, что на поле боя в критические моменты нужно действовать быстро и четко, чтобы выполнить задание и помочь раненым. С собой у солдат всегда было сильное обезболивающее, которое они вводили товарищам или себе при тяжелых ранениях, чтобы дотянуть до госпиталя, а также бинты и жгуты. «С этим лекарством ощущаешь себя немного ватным, но абсолютно не чувствуешь боли, в таком состоянии некоторые продолжали вести бой», — вспоминает мужчина.

В отряде, в котором служил Алексей, было тридцать человек — добровольцы из разных регионов России. Все разного возраста и профессий — от кандидата в депутаты до учителя. Были среди них и те, кто когда-то служил в Чечне; но даже они, бывалые на войне люди, говорят, что сейчас все сложнее и страшнее — а все из-за современного минометного оружия, которое способно поражать цели на расстоянии от ста метров до нескольких километров.

— Во время службы я познакомился с солдатом с позывным Шева родом из Украины, он погиб в результате прямого попадания снаряда в окоп. До 2013 года он был капитаном в армии ВСУ, после майдана, не разделяя взгляды нового руководства, ушел со службы и уехал с семьей в Крым. И в 2022 году он один из первых ушел добровольцем на фронт, чтобы помочь освободить эти земли от нацистов. На вопрос, а если убьют, всегда отвечал: «А вы вечно жить собрались?» — делится Алексей.

Почти все время Алексей находился на передовой. Неделями он с товарищами жил в окопах, выполняя боевые задачи. Если ночью шел дождь, солдаты просто укрывались спальниками. Сухпайков не хватало, а костры жечь нельзя было — чтобы сварить макароны или гречку. «Но ничего — так и жили, все понимали, где находятся», — поясняет мужчина.

Редко удавалось отдохнуть от звуков разрывающихся снарядов, помыться и поесть горячей пищи. Алексей вспоминает, как-то они с товарищами расположились на крыльце полуразрушенного здания. Один из бойцов готовил обед, другой играл на баяне, который нашли в заброшенном доме и решили взять с собой, остальные были неподалеку, наслаждаясь короткой передышкой после двух недель боев.

— Между солдатами бывают споры и возникают разногласия — все как в обычной жизни, но на поле боя я всегда знал, что ребята, с которыми сражаюсь плечом к плечу, надежно спину мне прикроют, а я не брошу их, — говорит Алексей.

За два месяца службы он не раз оказывался в сложных ситуациях, когда казалось, что этот день станет для него последним.

Однажды, возвращаясь из разведки, услышал справа свист. Упал на землю, открыл глаза и увидел рядом с собой, на расстоянии вытянутой руки, дымящуюся мину. Повезло, говорит он, мина упала взрывателем вверх, иначе убила бы. А был случай, вспоминает мужчина: рано утром заметили зависший над ними дрон, и через секунду неподалеку прилетел снаряд, выпущенный из танка. Алексея отбросило в сторону. Лежал он и понять не мог: жив или нет. Потом очнулся и прыгнул в окоп. Закурил. Пришел в себя. До бронежилета и каски не дотянуться, а снаряды один за другим разрывались совсем рядом. Так еще с двумя товарищами просидели четыре часа, пока все вокруг не стихло.

— Как-то наткнулись на группу нацистов — они нас не ждали, а мы быстрее сориентировались, бросились врассыпную — и стрелять. Помощь по рации не могли вызвать, глушили сигнал, самим пришлось отстреливаться. Но ничего — все тогда живыми вернулись.

Ранение, из-за которого ему пришлось прекратить службу, Алексей получил позже. Однажды, удерживая рубеж, его отряд попал под минометный обстрел. Тогда он получил осколочное ранение в ногу и плечо, а его товарищ (один из улыбающихся с фотографии ребят, которую мне показывает Алексей) погиб: осколок насквозь пробил его бедро, повредив бедренную артерию. Алексея эвакуировали, но через два дня он вернулся на передовую: отказался ехать в госпиталь, понимая, что должен быть рядом с товарищами; однако вскоре раны загноились, и ему все-таки пришлось уехать.

Как рассказал Алексей, за два месяца службы потери роты из ста человек составили двенадцать бойцов. Среди первых погибших был парень из Иркутской области, рядом с ним разорвался снаряд, довезти до госпиталя его не успели. Нескольких ребят накрыло минометным обстрелом ВСУ. Еще пятеро солдат сгорели, будучи в укрытии, в подвале жилого дома, в который попал снаряд.

В госпитале Алексея прооперировали, и после лечения он вернулся в Иркутск. Из-за ранения еще плохо работала правая рука, и ему предстояло пройти реабилитацию. Через несколько дней после приезда в родной город он получил повестку на мобилизацию. Пришел в военкомат, сказали: «Случайно отправили».

Алексей общается и поддерживает связь с ребятами из роты; с некоторыми из них он планирует вернуться в зону добровольцем или контрактником. Вот только теперь мужчина планирует приобрести самостоятельно необходимую амуницию. По словам Алексея, того, что закупают для фронта из снаряжения и амуниции, в том числе и силами волонтеров, — недостаточно.

— Уже несколько месяцев я жду выплату по ранению, но чиновники мне в ней отказывают, хотя все необходимые справки есть; и я не один такой. Обратился в региональную прокуратуру, теперь жду ответа. Когда деньги будут на руках, куплю хороший бронежилет, детектор для обнаружения дронов, тепловизор и закажу противодроновое ружье у ребят из Санкт-Петербурга, которые улучшают существующие ружья, — чтобы они поражали цель, а не срабатывали через раз, как это происходило.

Вспоминая свою службу, Алексей признается, что самое сложное — терять товарищей, а умереть самому — нестрашно. Главное, говорит он, освободить мирное население Донбасса, и помочь людям вернуться к нормальной жизни.

История записана со слов Алексея и является отражением его точки зрения.

Анастасия Маркова, IRK.ru
Фото предоставлены Алексеем

Анастасия Маркова, IRK.ru