«Было страшно ехать, но я принял осознанное решение»: разговор с бойцом СВО

Как оказались на службе в зоне СВО?

— Так получилось, что за повесткой пришел в военкомат сам. 27 сентября 2022 года провожал первых мобилизованных и тогда узнал, что некоторые мои знакомые, которые получили повестки, не явились на сборы. Стало стыдно за них. Всю ночь думал об этом и на следующий день в восемь утра сам пришел в военкомат, а 29 сентября 2022 года в составе второго эшелона отправился в учебный центр в Юргу. И, к слову, я был не один, кто пришел за повесткой сам. Провожали жена, родители, друзья, знакомые — все приехали.

Супруга не отговаривала?

— Жена, когда узнала, — в слезы. Но у меня была уже повестка на руках, поэтому отговаривать было поздно. Дело сделано.

Пока ехал до учебки, познакомился с ребятами из разных районов области. Правда, потом нас распределили по разным воинским частям: кого-то определили в саперы, кого-то — водителем…

Собрались, получается, буквально за несколько часов.

— Да, это дело нехитрое. Теплые вещи, спальник, коврик… Я всю свою сознательную жизнь ходил в походы вдоль Байкала, поэтому для меня сборы — это дело привычное.

У вас боевой опыт на тот момент был?

— Я офицер запаса — артиллерист, проходил обучение на военной кафедре в университете. До СВО работал машинистом компрессорных установок на заводе масел в Ангарске.

Не страшно было ехать?

— Конечно, страшно. Но я принял осознанное и обдуманное решение, понимал, куда иду.

Как добирались до места службы после учебного центра?

— На поезде. Долго ехали — две недели. Помню, на одной из станций была остановка на полтора дня, с ребятами прыгнули в такси и поехали искать, где можно помыться. А от границы потом уже до места добирались на грузовиках. Приехали поздно, поставили брезентовые палатки, постелили коврики и легли спать. А утром сколотили нары из деревянных досок, которые привезли с собой из учебного центра.

Кем служили?

— По приезде я исполнял обязанности командира минометной батареи первого батальона.

Сначала стояли под Краснодоном, затем выдвинулись в сторону Кременной и заняли позицию. Последние двое суток перед тем, как нас должны были сменить, Кременную сильно бомбили, «Градами» обстреливали. Были трехсотые (раненые) ребята: один — легкий, вернулся к службе через две недели, второй — тяжелый, до сих пор лежит в госпитале в Иркутске. Было тяжело, в том числе морально. Но мы выстояли, нас сменили, вернулись в часть.

Сейчас вы находитесь в командировке?

— Да, меня назначили сопровождать «груз 200» в Иркутскую область. Тяжело это, наверное, тяжелее даже, чем находиться на позициях. Вчера вот парня из Тельмы похоронили. В его семье четыре брата и все отправились на СВО: один после тяжелого ранения с тросточкой ходит, второй погиб, двое служат — вот приехали с братом проститься, их на похороны отпустили.

Завтра уезжаю в Алейск, город под Барнаулом, где на базе тридцать пятой бригады находятся кадры своей части.

Что было самым сложным для вас?

— Сложнее всего было расстаться с домом и не иметь возможность общаться с близкими длительное время. К обстрелам привыкаешь, а условия быта, на которые иной раз жалуются, как по мне, так это вообще ерунда. Как быт организуем, так и будем там жить. У нас было так: кто-то готовит, кто-то технику ремонтирует, кто-то по хозяйственной части… Все при деле. Мы сами сделали разборную баню. Когда приезжаем на место, сначала обустраиваем свои позиции, затем и баньку ставим, чтобы можно было помыться.

Знаете, там ведь все зависит от нас самих, как, собственно, и на гражданке. Если ничего не делать, ничего и не будет. Наш старшина — парень из деревни, хозяйственный, знает, что солдаты должны быть сытыми и напоенными. Если нет подвоза воды, то узнает у местных, где можно набрать. Надоело макароны с тушенкой есть — поехал мясо купил — свинью или барана, мы помогли разделать и приготовили.

А как отдыхаете?

— По вечерам песни под гитару поем, в нарды играем, музыку слушаем… Все, как и в обычной жизни, только в полевых условиях — в земле, в грязи. Но ничего.

Расскажите о ребятах, с которыми служите.

— Все разного возраста и профессий. Со мной служили и ребята с погашенными судимостями. Один из них из семьи военных, пошел служить добровольцем. Говорит, что ему стыдно отсиживаться, хотел доказать, что тоже чего-то стоит, хотя когда-то и совершил ошибку.

У вас позывной Фара — почему?

— Это долгая история (смеется). Еще в студенчестве получил прозвище Фарагорн, но позывной должен быть коротким, чтобы было удобно общаться по рации, поэтому и стал Фарой.

Анастасия Маркова, IRK.ru Фото из личного архива Павла