Сергей Безруков: «Я сыграл простого иркутянина»

О роли иркутянина

Сергей Безруков: Каких-то особенностей в речи или чем-то еще мы не искали. Просто я сыграл нетипичный образ простого человека. Обычно от меня ждут какого-то сложного образа. Но в характере простых людей как раз очень много сложного. И то, что у них происходит в жизни, гораздо труднее, чем у людей сложных. Поэтому я сыграл обычного иркутянина, Андрея Кайгородова, у которого множество таких же проблем, как и у многих из нас.

Он, как все, хочет счастья и любви — и в новом году, и в целом в своей личной жизни. Представляя фильм, мы ощущали эту теплую реакцию зрителей, то, насколько они счастливы, что наконец-то Сергей Безруков сыграл иркутянина. В этом, наверное, и кроется искренность роли простого человека. Заурядным его не назовешь, потому что каждый из нас незаурядный. Каждый человек по-своему неповторим и уникален.

У моего героя, возможно, нет такой открытой улыбки, как у меня. Тем это, может быть, на меня и не похоже. На самом деле я в этой картине не так часто улыбаюсь. Это может кого-то насторожить: а что это Безруков в этой картине так мало улыбается? Да дело в том, что простые люди в нашей стране озабочены большим количеством проблем.

И те слезы, которые демонстрирует мой герой, и та трепетная нежность, которую испытывает он к своим детям, та жажда любви, которую он чувствует, — это важно. В картине есть сцена, где семья загадывает желания на Новый год. Что они желают? Любви, конечно же.

Здесь я не похож на тех персонажей, которых вы уже успели посмотреть. И этим мне ценна картина — мне предложили сыграть того, кого я до этого не играл, что было очень интересно. И тем более сыграть иркутянина и сниматься в таких замечательных, потрясающих местах. С 1 января вся страна увидит Байкал. Вспомните из последних картин в широком прокате хотя бы одну, где Байкал бы был представлен так атмосферно? Так, чтобы зрителям захотелось поехать сюда и увидеть эту ледяную гладь озера. Я хочу, чтобы вы хоть немного испытали чувство гордости за ваших земляков.

О съемках на Байкале

Анна Матисон: У нас была хорошая продюсерская группа — и московская, и иркутская, поэтому мы имели полное понимание ситуации на месте. И был сценарий, по которому точно определено, что нужно снимать и вариантов никаких нет. Для этого приходилось совершать невозможное. Например, когда в определенном месте нужно снять торосы, а их там нет. Но Саша Бурмейстер, наш «ледовый капитан», находил каким-то загадочным образом новый маршрут и другие места.

Были опасности, но опасности контролируемые. Всем надо было быть наготове, особенно московской части съемочной группы. Меня предупреждать не надо, я из Иркутска и отношусь с огромным уважением к Байкалу. Было понимание, что если ты уважаешь эту огромную стихию, то все будет в порядке. Но ребята из Москвы порой могли увлечься в своем восхищении: ах, какие трещины, ах, какая пещера…

Это могло привести в каким-то несчастным случаям — при нас три машины уходили под лед. Эти примеры были у нас перед глазами, поэтому мы строго следили за всеми нашими людьми, особенно московскими. И прислушивались к Саше — он скажет, куда нельзя или куда зайти можно. Даже если место внешне казалось надежным.

Так было с массовой сценой дискотеки на Ольхоне, которую планировалось снять на льду Байкала. Декорации готовили всю ночь на открытой площадке, но приехал Саша и сказал, что нельзя здесь снимать, потому что лед подтаял и его толщина небезопасна для такого количества людей. Не задумываясь, мы сразу перенесли съемки на материк, в спешке переместили декорации на берег. И по картинке получилось даже лучше, чем планировалось ранее.

Мне кажется, что всему связанному со съемками этого фильма стоит быть на большом экране. И Байкал, как мне кажется, получился удивительно красивым. Хотя мы его не выпячиваем специально и не делаем этнографический фильм для урока географии. Но сняли эти места так красиво, как сами это чувствуем. В результате наши коллеги, видевшие фрагменты фильма, говорили: «А это что, у вас компьютерная графика? Не могут быть такие трещины на льду». Но нет, это так и есть на Байкале — приезжайте и посмотрите.

Об исполнителе роли ольхонского шамана

Анна Матисон: Я думаю, что Биликто (Биликто Дамбаев, актер из Бурятии, исполнитель одной из главных ролей в фильме — прим. автора) будет открытием для российского кинематографа. Он замечательно сыграл, был невероятно органичен и обаятелен. Хотя это была первая большая кинокартина в его жизни. И он очень переживал, но продемонстрировал крутой профессионализм. Большой радостью было с ним работать.

Сергей Безруков: Я думаю и для Бурятии этот человек будет большим открытием. Потому что приятно увидеть своего земляка в большом и хорошем кино, причем в достойном образе. Его роль получилась очень доброй и обаятельной, второй по значимости в фильме.

О массовом кино и юморе

Анна Матисон: Мы сняли то, что хотели. В этой картине нет каких-то компромиссов, слава богу. Потому что хуже всего, когда ты вкладываешь в эту работу так много сил, денег и собственных устремлений, когда каждый из команды верит в картину, а делаешь компромисс. Каждый кадр должен получиться таким, как ты его видишь. Или лучше.

Наша картина — это массовое кино, потому что фестивальные картины снимаются в несколько ином формате. Наше кино — это массовое искусство, то есть картина в том виде, в каком она задумывалась. Это не работа для трех интеллектуалов, которые посмотрят, обсудят, ничего не поймут и разойдутся. Мы себе ставили достаточно высокую планку, в том числе в вопросах достижения эмоций. Классическая актерская школа, когда говоришь одно, но играешь совсем другое. И благодаря этому возникает настроение.

И хотя это массовое кино, оно сделано на уровне той художественности, которой нам сейчас не хватает. Сейчас фильм в первый раз посмотрели зрители, и мы надеемся, что им было очень смешно. Потому что нам хотелось показать юмор, который был раньше, в старых любимых фильмах. Там юмор не на уровне анекдотов, которые можно взять и пересказать. Юмор возникает от поведения и игры персонажа, на основе того, как он действует в ситуациях.

Сергей Безруков: Есть юмористические передачи, где юмор сжат буквально в две-три фразы, как скетчи. Так даже порой выстраиваются многие картины. Люди пришли, посмотрели одну, вторую, третью анекдотическую ситуацию и так далее. А о чем картина? Да анекдоты и все.

У нас же именно кино, с тонким юмором и об очень трогательных и чувственных отношениях между людьми. Здесь можно следить за развитием каждого персонажа. И особенно значим финал, который Аня выстроила в фильме. Это концовка большого кино, такой нежности я давно не встречал в наших картинах.

Анна Матисон: Мы заканчиваем колыбельной, написанной Петром Ильичем Чайковским. И в этой простой мелодии и словах содержится то ощущение, к которому мы шли весь фильм. Возникает чувство, что ты дома, все хорошо и кто-то обязательно о тебе позаботится. И тебе хорошо, безопасно и счастливо. Это хорошие чувства, часто утерянные у взрослых людей. Что ты любишь свой дом, семью, детей и без них ничего не сможешь.

Все это мы делаем через юмор, и получается смешно, а не назидательно. Мне так хотелось, чтобы после просмотра зритель ощутил, что ему по-настоящему дорого. И, к примеру, уже не сердился на своих детей, которые дома шумят, не вымыли посуду, не сделали уроки и так далее. А может, позвонил бабушке и спросил о её здоровье. Или бы пригласил её в кино — на наш фильм можно прийти с кем угодно — и с друзьями, и с бабушкой.

Андрей Щепин, ИА «Иркутск онлайн»