Евангелие от Лунгина

Режиссер Павел Лунгин в очередной раз пытается окультурить российскую публику в кинотеатрах (до этого были «Остров» с Петром Мамоновым и «Царь» с Олегом Янковским). 29 марта на экраны России количеством 150 копий вышла его новая картина «Дирижер». Фильм о том, что Бог не щадит никого в намерении донести до людей свои тайные знаки.

Много ли зрителей соберет «Дирижер» в Иркутске, учитывая, что его прокатывают в недешевом «Дон Отелло», не самом популярном «Художественном» и неблизком Доме кино, покажет время. Но этот фильм однозначно надо смотреть в любом виде.

Известно, что Павел Лунгин, с некоторых пор занимающийся духовными поисками в кинематографе, решил снять своего «Дирижера» после того, как впервые услышал ораторию «Страсти по Матфею» митрополита Илариона (Алфеева). Собственно, священнослужитель сам предложил режиссеру сделать что-то вроде клипа на эту музыку, но Лунгин предпочел рассказать свою историю по мотивам последних дней жизни Христа. И она оказалась даже более богатой на трактовки, чем сам текст Библии.

Знаменитый дирижер, которого боятся и, по слухам, ненавидят музыканты, едет со своим оркестром на гастроли в Иерусалим для исполнения оратории «Страсти по Матфею». Пока подчиненные, обуреваемые земными страстями, пытаются разобраться в собственных жизненных трудностях, маэстро озабочен более серьезной проблемой — ему предстоит встреча со своим сыном, от общения с которым он отказался 10 лет назад.

Считая отпрыска бездельником, в качестве воспитательной меры он перестал отправлять ему деньги. В итоге накануне выступления дирижер находит его повесившимся, а его друзья уверяют, что именно отец виновен в его смерти. Он сам послал своего сына на смерть, но чьи грехи искупил юноша?

Параллели с библейскими сюжетами прямо так и лезут в глаза, и даже фамилия дирижера (Петров) воспринимается как намек, особенно учитывая мотив отречения. Здесь каждый персонаж является многозначным символом, но больше всего смыслов заключено, конечно, в главной фигуре — дирижере. Играющий его Владас Багдонас настолько величествен в этой роли, что, глядя на него, охотно веришь в режиссерскую мысль: Бог — это дирижер, играющий человеческими судьбами.

И все вроде бы становится на свои места: Бог-отец отражается в Боге-сыне с зеркальной точностью, они, по сути, растворяются друг в друге, являясь в конечном итоге единым целым. Недаром христианство учит о триединстве Господа — и если с Христом и его Отцом все понятно, то Святым Духом, можно предположить, здесь является сам Иерусалим. Ведь именно здесь со всех героев спадает шелуха вранья, вины и трусости.

Изменяющий жене солист прямо перед выступлением говорит, что не любит ее, трусоватый тенор, впервые открыто сказав все, что думает, своему начальнику, получает второй шанс, и сам дирижер, узнавший о смерти сына накануне концерта, с грузом невероятной вины — все они исполняют «Страсти по Матфею» так, как будто это последний концерт в их жизни. И в самый пронзительный момент оратории в городе происходит теракт…

Бог Павла Лунгина суров и несправедлив. Несмотря на евангельскую основу сюжета оратории (26 и 27 главы Евангелия от Матфея повествуют о распятии и воскресении Христа), здесь мы имеем дело (в образе дирижера) скорее с ветхозаветным Богом, который не воздает по заслугам, но делает страшные знаки. Разгадывать их предстоит не только героям, но и зрителям. Ясно одно (и в этом Лунгин не оригинален) — настоящее очищение происходит только через страдание. Или сострадание — если мы имеем в виду тех, кто пришел в кинотеатр.

Тимофей Сундуков, IRK.ru