Мы строим этот город

В сибирский город Иркутск ежегодно съезжаются тысячи гастарбайтеров из стран дальнего и ближнего зарубежья. Часть — легально, другая — нет. Но и те, и другие занимаются одним делом — строят наш город, ремонтируют его. Как живут эти люди? Это выясняли корреспонденты IRK.ru.

Город в городе

Мы отправляемся в одну из новостроек города под видом людей, которым нужно сделать ремонт в квартире. При входе на территорию комплекса нас встречает один из представителей средней Азии. На довольно сносном русском он любезно интересуется, не нужно ли нам сделать ремонт, и предлагает показать свою работу. Встретить заказчиков здесь дело нехитрое. Все квартиры уже сданы, но выполнены в черновом варианте, так что желающих постелить полы и поклеить обои — хоть отбавляй.

Мы охотно соглашаемся оценить работу и следуем за новым знакомым. Благоустройство придомовой территории здесь еще продолжается. Среди груд строительного мусора и цемента повсюду трудятся иностранные рабочие, громко переговариваясь друг с другом. Из окон квартир доносятся восточные мелодии вперемешку с пением. На пыльных от ремонта оконных рамах сушится одежда, на подоконниках стоят кирзовые сапоги. Кто-то из отделочников шпаклюет стены домов, кто-то укладывает плитку на тротуарах. Рядом рабочие лопатами делают насыпи. Строительной техники здесь нет.

— Всю технику отправили на другой объект, — говорит наш проводник. — Там еще во многих домах залили только фундамент. А закончить строительство нужно до наступления холодов.

Мы достаем фотоаппарат, делаем два снимка территории, но проводник спешит попросить нас этого не делать. Рабочие на этой большой иркутской стройке трудятся нелегально. Любого из них могут депортировать при любом удобном случае. Поскольку большинство квартир еще не доделаны, хозяева здесь не живут. Зато живут ремонтники.

За закрытой дверью

Мы поднимаемся на четвертый этаж. Наш проводник стучит три раза в обтянутую полиэтиленом дверь, замок щелкает через секунду. С порога видим четырех человек восточной внешности. Двое из них заняты работой — один выкладывает плитку в ванной комнате, второй шпаклюет стены ротбандом. Остальные сидят прямо на бетонной стяжке и следят, как трудятся их коллеги. При нашем появлении все отрываются от дел и приветливо кивают. По-русски среди них говорит только бригадир. Кстати, руководителя в команде выбирают не по профессиональным навыкам, а исходя из того, насколько хорошо он знает русский язык. Оказывается, нашего провожатого бригадира зовут Миша.

Квартира, которую делают таджики, отремонтирована пока только частью. Плитка в некоторых местах уже наклеена, выровнены несколько стен в одной из комнат.

— Наши ребята аккуратно работают, остатков изрезанной плитки практически нет, — рекламирует работу Миша. — Стены делаем ровно, шпаклюем сначала ротбандом, потом шпаклевкой, чтобы серый цвет не просвечивал.

Мы напрашиваемся заглянуть и во вторую комнату, мол, заинтересовала планировка. Но Миша упорствует.

— Мы там живем, пока делаем квартиру, — говорит он. — Там вещи лежат. Хотя, ладно, смотрите. Только на вещи не обращайте внимание.

В комнате прямо на пыльной бетонной стяжке в ряд лежат девять матрасов, аккуратно застеленных одеялами. Помещение пропитано сыростью — дом еще не успел просохнуть после завершения строительства. Окно запотевшее. Стола и стульев здесь нет, все продукты в пакетах и мисках лежат на подоконнике. Однокомфорочная плитка стоит прямо на полу. На ней огромный чан, в котором рабочие готовят пищу.

— Иногда мы устраиваем себе праздник. Прямо как на Родине, в Таджикистане, — говорит Миша. — Выносим мангалы на улицу, жарим шашлык.

По взгляду Миши заметно, как он скучает по дому. Сибирское лето гастарбайтерам напоминает зиму. В Таджикистане в холодное время года температура опускается до +25.

Прошлая жизнь

Миша — экономист по специальности. Но работы на его родине просто нет. Из-за недостатка денег трудиться пошла даже его жена, хотя, по обычаям, женщине в Таджикистане работать не полагается. У других рабочих жены воспитывают детей и ведут хозяйство. Поэтому приходиться ездить на заработки на чужбину, чтобы за сезон заработать столько денег, чтобы хватало для жизни семьи на весь предстоящий год. За сезон получается около 300 тысяч на человека. Большинство гастарбайтеров работают только летом — боятся сибирских холодов. Они массово заезжают в апреле, а возвращаются домой в конце октября. Живут там, где получится обустроиться.

Миша:
— За лето стараемся как можно больше ремонтов сделать. Нанимаемся и к подрядчикам, и по частным заказам работаем. Трудиться приходится и днем, и ночью. По очереди спим и дальше продолжаем делать стены, плитку, пол. Мы все здесь не только квартиры ремонтируем. Дороги тоже строим. Иркутск строим.

Без подрядчика строители не могут найти заказчика. У ремонтников нет даже своих инструментов — их предоставляет фирма.

Миша:
— Наши русские хозяева ищут заказчика, забирают у них ключ и отдают ребятам. По ремонту нам ничего особо не объясняют — что хотят, как хотят. Приходят только, когда им позвонит заказчик, что подъедет проверить ремонт. А после работы могут заплатить, а могут не заплатить. Как работники мы в России полностью бесправные, потому что большинство — нелегалы. Недавно парень из нашей команды попал в больницу с аппендицитом, с него попросили 30 тысяч рублей за операцию — полиса нет. Мы собирали в тот же день эти деньги, чтобы парень не умер. Нашли, к счастью. Операцию ему сделали и мы отправили его в Таджикистан. А сами остались без гроша.

Брат за брата

Живут строители практически в общинах. Помогают друг другу и вещами, и продуктами. И без шуток называют друг друга братьями.

Миша:
— Нам очень повезло, что мы живем в квартире. Знакомые наши с соседнего города в Таджикистане остановились в гараже. Там даже летом сыро и холодно, они мерзнут.

Нам пора возвращаться, и Миша провожает нас до выхода. Во дворе мы видим поднятую гаражную дверь. На входе стоит самодельный тренажер для жима лежа. Скамья — неотесанная доска, перекладины — две трубы со сваренными рогатинами, еще одна труба с пеноблоками по краям — это штанга.

Глядя на это, вспоминаются разговоры соотечественников о том, что спорт недоступен из-за своей дороговизны. Мол, пиво дешевле, чем секция.

Миша:
— Мы форму держим, нельзя без спорта. И не пьем вино даже на свадьбах. Оно гробит нацию, от него одни беды. Наши рабочие, например, стараются не выходить по вечерам на улицу в Иркутске. Не знаешь, что ждать от подростков. Из-за спиртного многие идут и на убийства, и на кражи.

Кстати, Миша «на выход в город» одет опрятно, как и большинство его земляков. Хотя в Иркутске они живут в условиях постоянного ремонта: без света и воды, среди груд строительного мусора и пыли.

Но это так, к слову.

Справка

За 8 месяцев 2012 года отдел по вопросам трудовой миграции Управления Федеральной миграционной службы по Иркутской области оформил 21 024 разрешения на привлечение иностранной рабочей силы. Из них 8 843 — для граждан дальнего зарубежья и 12 181 — ближнего.

Екатерина Галеева, IRK.ru