Герои неоконченной войны. Часть вторая

25 лет назад, 15 февраля 1989 года, по Мосту дружбы из Афганистана уходили последние части советской 40-й армии. Этим эпизодом завершилась эпопея выполнения нашей десятилетней боевой задачи в этой воинственной ближневосточной республике. Мир в страну, вопреки изначальным планам, мы так и не принесли. Однако вопрос, зачем необходимо было ввязываться в дела чужой страны, перед участниками тех событий, кажется, совсем не стоит. Все они выполняли служебный долг за пределами отечества, и эту работу они делали на совесть. Из Афгана ветераны вынесли множество ценных уроков и важных знаний. Но не меньше осталось разочарований и обид. Читайте вторую часть воспоминаний участников афганской войны.

«Афганская армия практически ничего не предпринимала»

Нелегко приходилось и нашим сухопутным войскам. Так, наш земляк Геннадий Голованов попал в Афганистан в апреле 1983 года и служил здесь в должности командира танка Т-62. В составе мотострелкового полка Геннадия направили на блокпост, охранявший важный горный перевал вдоль серпантина Кабул — Джелалабад. В зону ответственности подразделения входила и тропа, по которой моджахеды осуществляли переброску оружия, наркотиков и денег.

— С нами на блокпостах служили и спецбригады, в частности роты спецназа, и десантно-штурмовые и разведывательные подразделения, — рассказывает Геннадий Голованов. — Они вычисляли пути караванов боевиков, и уже мы участвовали в их уничтожении. Помогали защищать колонны снабжения: подвоз ГСМ, боеприпасов, продовольствия и медикаментов. Колонны с этими грузами шли днем и ночью, поэтому работы хватало. Неоднократно на них нападали боевики. Мы, естественно, выдвигались на выручку. В одном из таких боев наш танк подбили. Мне, несмотря на тяжелое ранение, тогда хватило сил помогать и другим раненым. Отключился я только на операционном столе в кабульском госпитале.

Геннадий отмечает, что моджахеды как боевые противники изначально существенно уступали в военной выучке бойцам советской воинской группировки. Уровень боевого искусства афганцев несоизмеримо вырос, когда в борьбу с советскими войсками включились теневые силы Запада и ближневосточных стран. Они активно принялись снабжать боевиков деньгами и оружием, а также развернули для них сеть тренировочных баз как на афганской территории, так и в соседнем Пакистане.

Только непрекращавшаяся помощь из-за рубежа позволяла моджахедам вести затяжную партизанскую войну. Тот факт, что оружия у боевиков было в достатке, подтверждают многочисленные случаи захвата вражеских караванов с зарубежным оружием и боеприпасами. Но до момента вывода последних подразделений советские вооруженные силы так и не смогли истребить это подпитываемое извне бандитское подполье. Боевики понимали язык силы и при серьезной огневом превосходстве с нашей стороны не предпринимали активных действий. Сложности возникали и при взаимодействии наших войск с местными союзниками — афганской армией.

— Проблема в том, что войска республики Афганистан и противостоящие им боевики-моджахеды исповедовали одну религию — ислам, — объясняет собеседник. — В этом и заключалась главная трудность по наведению порядка в стране: религия и культурные традиции не позволяли солдатам армии этой страны убивать своих сограждан-единоверцев, пусть и боевиков. Поэтому, к сожалению, без нашей поддержки части афганской армии практически ничего не предпринимали, и в итоге основная тяжесть боевых действий ложилась на наши плечи. К сожалению, именно эта культурная преграда привела к тому, что мирная жизнь в Афганистане так и не наступила за последние два десятилетия после нашего ухода. Вероятно, по этой же причине не придет мирная жизнь в эту страну и сейчас, после ухода войск НАТО.

Геннадий не склонен винить самих афганцев в том хаосе, который до сих пор стоит в стране. Населяющие эти земли народы не виноваты, что сами природные особенности этой афганской земли — недостаток плодородных почв, непроходимые горные хребты, отсутствие сильной власти и клановость — формировали тот особый афганский менталитет.

— Меня лично по прибытии к месту службы впечатлила бескрайняя пустыня, без единого деревца, — вспоминает Геннадий. — Климат был очень тяжелым. Песок нагревается и измельчается до консистенции цементной пыли. Если по дороге шла транспортная колонна, то относительно чистой оставалась только головная машина, всем остальным оставалось дышать едкой песочной пылью. Днем стоит невыносимая жара, а ночью на пустыню опускается сильный холод.

Поэтому, по словам Геннадия, самое комфортное время в афганской степи — сумерки, когда спадала жара, но еще не наступали морозы. В этом коротком временном отрезке оживала многочисленная пустынная живность, тогда же осуществлялись основные дела и передвижения афганцев. Но сумеречная активность таила в себе и опасность — зачастую именно вечером моджахеды шли в атаку на наши базы и блокпосты.

«Казалось, что еще чуть-чуть и мы с этим покончим»

Наши собеседники однозначно положительно оценили новость о выводе наших войск из Афганистана. Вот только по-разному оцениваются последствия нашего там пребывания и то, как война отразилась на ее участниках.

— Все же хорошо, что война закончилась, — отмечает Сергей Лоскутников, один из бойцов спецназа, служившего в Афгане в самые жаркие для нашего контингента 1985—86 годы. — Однако осталось ощущение, что мы не до конца выполнили поставленную задачу, что не добили бандитские формирования. Тогда казалось, что еще чуть-чуть и мы с этим покончим.

Столь же неоднозначно непосредственные участники той войны оценивают ее итоги. Из 1,6 тысячи уроженцев Иркутской области живыми домой не вернулись 34 человека. Но афганцы продолжали терять своих сослуживцев и товарищей и после войны.

— Затянули мы с военными действиями, — убежден Владимир Сидоренко. — В последние годы Афганистан стал рассматриваться как карьерный полигон, как возможность быстро и легко получить орден или медаль для дальнейшего продвижения по службе. Боевые же части ежедневно продолжали нести серьезные потери. Некоторые участники конфликта после увольнения в запас не нашли себя в мирной жизни, начинали потихоньку спиваться.

— Если к участникам других боевых действий проявляют уважение и почет, то в нашем случае было иначе, — признается Владимир Лавриков. — Когда мы вернулись из Афганистана, то никаких привилегий и чего-то подобного не получили. Мол, мы там были, ну и ладно, это ваше дело. У меня орден есть, медаль есть. За это и за то, что я там отслужил два с половиной года, что потерял там здоровье, я получаю 2225 рублей. Но все же важнее то, что благодаря Афганистану у меня много друзей-сослуживцев по всей России и многих странах СНГ. Это братство, которое мы стараемся сохранить.

Чтобы сберечь связи между теми, кто прошел через горнило той недавней войны, и совместно отстаивать коллективные интересы, воины-интернационалисты и создали на местах общественные организации ветеранов Афганистана. А 15 февраля они, надев парадный китель с орденами и медалями, собрались за праздничным столом и вновь спели старые боевые песни о жарком солнце далекой негостеприимной восточной страны.

Андрей Щепин, IRK.ruФотографии из личного архива Андрея Жуковского