Когда кровь спасает жизнь

Причина, по которой становятся донорами крови, как правило, одна — желание помогать людям. А вот причины, по которым донорами не становятся, более разнообразны. Это слабое здоровье, отсутствие времени, страх перед процедурой, боязнь крови. Многие просто не понимают, для чего это нужно. Накануне Всемирного дня донора 14 июня журналист IRK.ru отправилась в Иркутскую областную службу крови, чтобы узнать больше о донорстве и впервые сдать кровь.

В службе крови доноров принимают ежедневно с 8:00 до 14:30. Один выходной — воскресенье. Утром вторника здесь немноголюдно, очереди в регистратуру нет. В субботу, говорят медики, желающих гораздо больше. Каждый день на станцию приходят не менее 50 человек, обычно 70.

Главный врач учреждения Максим Зарубин рассказывает, что число желающих сдать кровь увеличивается, когда в городе происходят трагедии с человеческими жертвами. В июне 2006 года после катастрофы «Аэробуса» в местном аэропорту на станцию ежедневно приходило более 100 человек. И это при том, что тогда активность доноров была гораздо ниже, чем сейчас.

Кадровые и почетные

Сегодня в области работают пять станций переливания крови и их филиалы. Ежегодно они заготавливают примерно 40 тонн компонентов крови: эритроциты, тромбоциты и плазму. На иркутской станции кровь сдают примерно 13 500 доноров в год, по области эта цифра приближается к 20 тысячам. Тех, кто сдает кровь регулярно, называют кадровыми донорами.

Сдавать кровь приезжают из других населенных пунктов. Так, недавно житель Новонукутска получил звание «Почетный донор России». Собственной службы крови в Новонукутске нет, и бригады иркутской станции туда не выезжают. Значит, чтобы сдать кровь, человек самостоятельно многократно приезжал в Иркутск.

В регионе сейчас проживают более 6 тысяч почетных доноров. 600 — «Почетные доноры СССР», остальные — России. Чтобы получить звание, нужно безвозмедно 40 раз сдать кровь или 60 раз плазму.

Среди почетных доноров, отмечает Максим Зарубин, много медработников. Он и сам из их числа, кровь сдает регулярно.

— Наверное, положение обязывает?
— Никто никого не обязывает. Все делается добровольно.

Через центрифугу и фракционатор

Заведующая отделом заготовок и компонентов крови Любовь Веревкина ведет меня в свою вотчину. Здесь, на втором этаже здания расположен донорский зал и часть лабораторий.

В больших центрифугах донорскую кровь разделяют на компоненты: плазму, эритроциты и лейкотромбослой, из которого затем получают тромбоциты. После процедуры, которая занимает не более 15 минут, в распоряжении лаборантов оказывается пакет, в котором все компоненты разделены послойно. Такие пакеты помещают во фракционатор, где слои распределяются по разным пакетам.

Ни на одном из этапов кровь и ее компоненты не контактируют с воздухом. Любовь Веревкина отмечает, что на станции используется самое современное импортное оборудование.

Большой донорский зал условно разделен на три сектора. В одном происходит «простая» кроводача, в остальных двух — заготовка тромбоцитов и плазмы. В каждом секторе несколько кресел для доноров, но в момент нашего визита занято только по одному.

Цельную кровь сдает симпатичная девушка, тромбоциты и плазму — молодые парни. Всем им предстоит провести здесь разное количество времени. Девушка освободится через 6—7 минут, юноша, сдающий плазму, через 15, а сдача тромбоцитов займет два часа.

Вся донорская кровь сразу же после получения отправляется на анализы, где ее исследуют на гепатит B, С, ВИЧ и сифилис. Если есть хоть малейшее подозрение, кровь утилизируется. По словам Максима Зарубина, это случается нечасто. Из всей продукции выбраковывается 2,6 %, это низкий показатель. Зараженной крови выявляется и того меньше — около одного процента.

После анализов донорские эритроциты и тромбоциты могут быть использованы для переливания. Сложнее с плазмой. Ее сначала направляют на карантинизацию, где она хранится в замороженном виде от шести месяцев до трех лет. За это время донор должен еще раз прийти на станцию и сдать повторные анализы, чтобы врачи могли убедиться, что в плазме нет вирусов, которые не были обнаружены при первом исследовании. Только после этого плазма получает статус карантинизированной и может выдаваться больницам.

Но сознательными оказываются не все доноры. 20 процентов из них не приходят на повторные анализы, и каждую неделю на станции утилизируют от 50 до 90 литров плазмы.

Кстати, возможность заражения чем-либо на станции для донора полностью исключена, для работы используются только стерильные одноразовые инструменты. При переливании такое, к сожалению, еще случается. Вероятность очень мала, но свести ее к нулю пока не смогли нигде в мире.

Потребители крови

Самыми крупными потребителями донорской крови в Иркутске являются Областная клиническая больница, онкодиспансер, Городская больница № 1, Городская больница № 2. Она применяется при сложных операциях, при сильных кровотечениях, в любых ситуациях, связанных с кровопотерей.

Сейчас у донора нет возможности узнать, кому перельют его кровь. Равно как и реципиент не знает, чья кровь ему помогла. Раньше, когда на пакетах писали фамилии доноров, это при желании можно было сделать.

Однажды, рассказывает Максим Зарубин, один из ведущих хирургов онкодиспансера проводил очень сложную операцию. В какой-то момент понадобилась донорская кровь. Когда принесли пакет и увидели фамилию, оказалось, что это кровь того самого хирурга. Удивительное совпадение, ведь заготовкой занимались не в самом диспансере, а на станции.

На своем опыте

Познакомившись с работой службы крови изнутри, направляюсь в регистратуру. Теперь мне предстоит тот путь, который проходят все желающие сдать донорами. В регистратуре меня сразу же называют по имени, уточняют, есть ли во мне 50 килограммов веса, напоминают о противопоказаниях, записывают адрес и… отказывают в выдаче анкеты.

— Идите к терапевту, пока сдавать нельзя.

У терапевта выясняется, что на указанный мной адрес стоит запрет. У кого-то из предыдущих жильцов было заболевание, при котором донором быть нельзя. Причем не только самому больному, но и всем, кто живет с ним.

Я пишу заявление о том, что живу в квартире недавно и одна, и снова иду в регистратуру. Запрет снимают. Заполняю анкету и иду в лабораторию. Там берут кровь из пальца и при мне определяют ее группу, резус-фактор и ряд других параметров.

Параллельно спрашивают, чем я сегодня завтракала и чем вчера ужинала, напоминают, что перед процедурой нельзя есть жирное, жареное, шоколад, орехи. Допустима постная пища: каши без молока, макароны без масла, печенье. Общаемся мы легко и непринужденно, как, впрочем, и с остальными сотрудниками. В этом плане служба крови оказывается совершенно не похожей на типичное медицинское учреждение, где хамство и презрение идет бонусом к бесплатному обслуживанию по полису.

Результаты анализов медиков устраивают, они делают необходимые отметки в анкете и снова отправляют в кабинет к терапевту, чтобы замерить давление и проверить вес.

От терапевта иду в донорский зал, где была часом ранее. Но на этот раз захожу не через служебный вход, а через парадный. Предварительно необходимо тщательно помыть локтевые сгибы и поверх обычных синих бахил надеть большие тряпичные, по размеру и плотности похожие на валенки.

В зале значительно больше людей, чем было в мой первый визит. С некоторыми я стояла в очереди у регистратуры, и уже знаю, что вот эти парни пришли сюда, чтобы получить справки для военкомата, а эта девушка — медработник, кровь сдает из гуманных соображений.

Распространены случаи, когда люди впервые приходят сдавать кровь для друзей или родственников, попавших в беду, а потом возвращаются на станцию снова и снова.

В моей анкете делают еще несколько пометок и наконец я располагаюсь в кресле. Прямо передо мной висит большой экран, идет «Королева бензоколонки». Сосредоточиться на фильме получается плохо, потому что я боюсь и самой процедуры, и вида крови.

Впрочем, все проходит практически безболезненно. Укол в вену, а дальше кровь идет по прозрачной трубке в пакет, лежащий на весах. В нем должно оказаться ровно 450 миллилитров.

В процессе необходимо постоянно медленно сжимать и разжимать кулак. У меня получается плохо. Кажется, что рука слабеет, синеет, а сама я упаду, едва только попробовав встать. Впрочем, когда аппарат пропищал, возвестив об окончании кроводачи, оказалось, что я вовсе не на пороге обморока. Голова не кружилась, не было ни слабости, ни каких-то неприятных ощущений. Видимо, всему виной излишняя впечатлительность. Подождав для верности минуту, спокойно встаю.

На выходе мне выдают квитанцию, по которой я могу получить 426 рублей в кассе. Таково вознаграждение доноров при сдаче цельной крови. Раньше часть этой суммы шла на оплату обеда, но с изменением законодательства практику пришлось изменить.

На все ушло около часа. Если бы не первоначальный отказ, уложиться можно было бы в 20 минут. В следующий раз проверю. В том, что нужно вернуться, у меня сомнений нет, ведь без повторного анализа плазма так и не будет использована.

***

Сегодня, говорит главврач Максим Зарубин, недостатка в донорской крови в медучреждениях города нет. Все экстренные заявки обеспечиваются в день поступления. Плановые — тоже, возможны лишь незначительные отсрочки.

Такая стабильность сохраняется благодаря донорам. Поэтому в службе крови заинтересованы в том, чтобы людей, знакомых с донорством и готовых сдавать кровь, было как можно больше. С этой целью проводятся акции в вузах городах, выезды на крупные предприятия, где сотрудники массово сдают кровь, работают мобильные станции. Так, 14 июня любой желающий сможет сдать кровь на площади у «Труда». Необходимо только соблюсти рекомендации по питанию и взять с собой паспорт.

Юлия Плотникова, IRK.ru