Дело всей жизни

В Иркутске побывал один из основателей фонда «Город без наркотиков», ныне мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман. В нашем городе он представил свою нашумевшую книгу с одноименным названием и провел встречи с иркутянами. Зачем Евгений Ройзман борется с наркоманией, помогает ли ему в этом должность мэра и почему он хочет покинуть пост руководителя города? Об этом читайте в авторском материале.

Как все начиналось

Фонд «Город без наркотиков» — одно из самых серьезных дел в моей жизни. Это народное восстание против наркоторговцев, которое началось в Екатеринбурге в 1999 году. На тот момент в нашем городе была настоящая наркокатастрофа. В полуторамиллионном Екатеринбурге не играли ни в футбол, ни в хоккей на первенствах города или области. Среди парней 1977—1980 годов рождения просто не из кого было набирать команды. В школах ученики кололись прямо на уроках. В городе нельзя было ни на одну минуту оставить машину без присмотра. Только отвернулся, а у тебя уже выдавлено заднее или боковое стекло. Вытаскивали панельки от магнитофонов, колонки, снимали колеса. Наркоманы тащили из домов все, что имело цену, причем родители спохватывались уже тогда, когда уносили телевизор. Для всех это было последней каплей.

В Екатеринбурге находилось примерно шесть цыганских поселков, там торговали наркотиками почти в каждом доме. Один мой товарищ предложил показать, как продают наркотики. Мы приехали в цыганский поселок. На площадке между домами лежит огромный ковер, а на нем — норковые шапки, хрустальные вазы, комбайны, в общем, все то, что считалось символом зажиточности у наших родителей. Рядом сидит цыганка, тоже наркоманка, и продает дозы прямо из лотка. Напротив стоит «уазик», на капоте — порезанный ананас, открытая бутылка шампанского и вокруг тусуются «ппс-ники». Первая мысль в голове: это же мой город, я здесь родился и вырос. Если такое возможно, а я знаю и молчу, то кто я вообще такой?! Так мы объявили настоящую войну торговцам наркотиков. И стрельба была, и дома горели, и ноги ломали.

Через год работы мы снизили взрослую смертность в 12—14 раз, а через два года искоренили детскую смертность. Детская — это когда гибнут подростки до 16 лет. Так вот, за год от наркотиков умирали примерно 40 детей. Кажется, город большой и 40 человек — не так много. Но представь, что ты учитель, приходишь 1 сентября в школу, перед тобой сидит класс — 40 детей. А 31 мая их уже нет, одни кресты стоят. Вот так выглядят 40 детских смертей. Мы гибель детей свели к нулю, и много лет у нас не было ни одной такой смерти. И только ради этого стоило начинать борьбу.

Я работал в комиссии РФ по борьбе с наркотиками. Были времена, когда от употребления героина в стране умирали по 100 тысяч человек в год. Это невероятные цифры! В Афганистане за 10 лет войны погибли меньше 15 тысяч человек, а тут в год по 100 тысяч и в основном — парни репродуктивного возраста. Это геноцид, это ненормально!

«Город без наркотиков» в Ангарске

Через какое-то время у нас появились последователи. Александр Шумилов основал фонд в Ангарске. Когда он еще жил в Свердловске, пришел к нам и сказал, что хочет начать работу здесь. Я выразил поддержку. Ангарский фонд полностью шел по нашим стопам, использовал наш опыт.

В апреле 2005 года, я тогда был депутатом ГД, Саша позвонил мне и рассказал, что за два выходных дня в Иркутске зафиксировано 19 смертей от наркомании. Я не поверил. Это невероятно! 18 парней и одна девчонка умерли от передозировки. Мы всерьез взялись за решение проблемы в Ангарске, Иркутске, Усолье-Сибирском. Смертность в регионе от передозировок снизилась. Но, надо понимать, что смертность от передозировок и от употребления наркотиков — это разные вещи. Передозировка фиксируется так: укололся и умер. А смертность от употребления, как правило, раз в десять выше. Наркоманы гибнут от воспаления легких, сепсисов, циррозов и других заболеваний.

Шокирующая статистика

Я как историк постоянно провожу исследования, изучаю проблему наркомании. Выяснил, что 100% наркоманов — люди курящие. Табак является первым наркотиком. Сейчас распространяются синтетические наркотики и курительные смеси, значит, любой курящий подросток — в группе риска.

Около 40% наркоманов-парней — ВИЧ-инфицированные. Эта цифра держится стабильно. По девчонкам ситуация серьезнее: почти 100% наркоманок — ВИЧ-инфицированные, потому что они, как правило, еще и проститутки.

Все героиновые наркоманы начинали с марихуаны. Я один из немногих людей в стране, кто умеет эффективно убеждать подростков. Как им объяснить вред курения? Есть ряд приемов. Например, я «вколачиваю» им в головы слоганы, которые помогают сопротивляться внешней агрессивной среде. Вот передо мной аудитория 300 человек. Я их спрашиваю, слышали ли они слово «травка». Сразу гул по рядам, хи-хи, ха-ха. Я говорю дальше: «Так вот запомните, травка — это то, что кушают лошади. А то, что курят — называется г*****. А те, кто курят — их называют г****курами. Извините, но это так». И когда детям предложат покурить, они уже знают, что ответить. Таких приемов много. Некоторые заготовлены заранее, некоторые появляются на ходу.

Меня часто спрашивают, является ли алкоголь наркотиком. Спиртное — это разрешенный наркотик. Большая часть не вынужденных смертей в России так или иначе связана с употреблением алкоголя. 53% смертей от сердечно-сосудистых заболеваний связаны с употреблением спиртного. Большая часть убийств совершается в состоянии алкогольного опьянения за дружеским столом. Около 20 тысяч человек в год гибнут на пожарах, причина которых — употребление спиртного. 15 тысяч человек тонут в водоемах, будучи пьяными. Алкоголь — это то, что убивает страну.

Я горжусь, что мэр Екатеринбурга непьющий и некурящий. Это очень важно, в том числе и для молодых. Они об этом знают и говорят.

Как бороться с наркотиками?

Причина наркомании — доступность наркотиков. Дело не в бездуховности молодежи и не в наличии у подростков свободного времени. Появились наркотики — появится наркомания. А не наоборот.

Любая торговля наркотиками может существовать только при попустительстве, прямом покровительстве и заинтересованности правоохранительных органов. Там где правоохранительные органы работают, там наркотиками не торгуют. Это аксиома, это даже доказывать не надо. По моему пониманию, система в целом сгнила. Но в ней еще есть честные и порядочные люди. Они помнят простые слова — долг, честь, родина, приходят на работу и до упора трудятся на результат. Пока есть такие граждане, со страной ничего не сделается. Как только правоохранительные органы отказываются от сотрудничества и помощи, сразу понимаешь — где-то подвох.

Еще очень простые выводы. Я молодым обязательно декларирую: страна у нас такая — сам не сделаешь, никто не сделает. За наших детей кроме нас самих особо заступаться и некому.

Для успешной реабилитации наркозависимых необходимы два условия: закрытое помещение и территория, гарантированно очищенная от наркотиков. Эти условия возможны только при принудительном лечении. Также необходима позиция государства, в частности, безотлагательное введение визового режима с наркопроизводящими регионами. Этот комплекс мер может привести к улучшению ситуации в течение года. Но по синтетическим наркотикам ситуация гораздо тоньше и серьезнее. Вся торговля такими веществами сместилась в интернет, и найти продавцов непросто. Но у нас есть наработки, которые я пока не буду раскрывать.

Планы на будущее

Мне моя новая должность мэра связывает руки. Я не могу много времени уделять фонду. Пока не вижу механизмов, как встроить свободную независимую организацию в систему городского управления. Но я не оставляю эти надежды. Зато теперь появился другой ресурс. Раньше меня не пускали в школы, сейчас доступ есть. С подростками работать крайне сложно. Важно быть искренним. Если ты соврал хотя бы раз, тебя уже не будут всерьез воспринимать. Я разговаривал в Тольятти с учениками 9-11 классов. Они сидят с айфонами, и когда им что-то говоришь, они тут же выходят в интернет и проверяют информацию.

Мэр — точно такой же человек, как и все остальные. Если я куда-то прилетаю, я на это время беру отпуск. На работу прихожу первым, мой трудовой день начинается в 7 утра, ухожу последним. Я свое отрабатываю полностью. А так как фонд у меня рядом с домом, свой рабочий день заканчиваю там. Сейчас моя задача — сделать так, чтобы фонд работал без меня.

Я мечтаю уехать жить в деревню, писать там книги и время от времени приезжать в город. Хочу заняться спортом, разными проектами. Получилось так, что я стал мэром Екатеринбурга. Но это мой город, я в нем родился, прожил всю жизнь, я его люблю. Отработаю свой срок до конца, сколько мне будет дано. А потом постараюсь уйти в частную жизнь, потому что она мне нравится больше общественной. Но жизнь в нашей стране непредсказуема. Мы просчитаем сто вариантов, а произойдет сто первый.

Равиля Фаттахова, IRK.ru