Алексей Петров: «Иркутские избиратели более тонко чувствуют происходящее в регионе»

— Алексей, вы были в числе тех экспертов, кто допускал вероятность второго тура на губернаторских выборах в Иркутской области. На чем базировалось это предположение?

— Было ощущение, по крайней мере в крупных городах большой поддержки у Ерощенко нет. Я уже не говорю о том, что в Иркутске его рейтинг был низок. Это показывала любая социология, в том числе системные исследования, которые проводил штаб Ерощенко. В анкетах, которые часто используют социологи, на вопрос «За какого из кандидатов вы никогда не проголосуете?» по Иркутску первую строчку занял Сергей Ерощенко, то есть возглавил некий антирейтинг.

Поэтому здесь все зависело от явки. В день голосования при явке в 25-30 процентов Ерощенко был бы на стыке 50-процентного порога голосов, плюс-минус. Я кому-то даже говорил, что здесь у губернатора могло быть как 49,99%, так и 50,01%. Получается, практически угадал по факту. Но это ощущение второго тура основывалось не только на цифрах.

Также хочу сказать, что этот результат очень хорош с точки зрения развития демократических институтов. Сколько лет в стране не было второго тура, а семь лет не было губернаторских выборов как таковых.

Я конечно не знаю, что там происходит в штабе Ерощенко, но мне кажется, что не нужно из этого делать трагедию. По одной простой причине: в первом туре ему все равно удалось добиться значительного преимущества. И если спокойно, без фанатизма, без криков и давления, работать, у него есть шанс победить во втором туре.

И да, возможно шансы на избрание увеличатся и у Сергея Левченко. Просто потому что из тех избирателей, кто не пришел голосовать в первый раз, кто-то поймет, что что-то от них все же зависит — и придут на избирательные участки. Но в этом и есть ценность избирательной кампании, что 27-го сентября многие придут голосовать и будут ждать результатов.

Соответственно, решится — либо один кандидат, либо второй. Это совершенно нормальный демократический процесс. Если избиратели сделают свой выбор, не надо, как некоторые наши представители интеллектуального труда, кричать и рассказывать о том, что регион вылетит из федеральных программ, что будет раскопан Байкальский тракт и так далее. Нужно понимать, что все это чушь.

С другой стороны, нужно понимать, что при избрании губернатора мы выбираем себе жизнь на ближайшие пять лет. От того, кто встанет во главе Иркутской области, зависит многое. В том числе команда, с которой он будет работать и даже консенсус в обществе. Нельзя сказать, что общество расколото, но у него возникло множество вопросов к власти. И я боюсь, что на них никто не даст ответов.

— Какие это могут быть вопросы?

— Например, у меня сложилось впечатление, что Иркутск и Иркутская область — это два несколько разных мира, как Москва и провинция. Иркутяне, не побоюсь этого слова, более «в тренде» и умеют отвечать на давление. А вот наше село и население малых городов, в основном, до сих пор только бубнят на кухнях о своих проблемах. И там нет никакой реакции на то, что происходит вокруг.

— А как же политическая активность в Братске и Ангарске?

— К этим городам в последнее время власть уделяла много внимания, поэтому часть протестных голосов здесь удалось обернуть в сторону Ерощенко. Мы видим, что из статуса городов проблемных ситуация потихоньку начинает выходить в более положительном направлении. В Братске после прихода Серебренникова появилась хоть какая-то устойчивая городская власть. В Ангарске прошел референдум, и система власти там тоже стала более понятной. Поэтому часть горожан реально поверили действующей власти за первые шаги к политической стабильности.

— А вот Иркутск больше половины голосов отдали за Левченко. За что такая нелюбовь горожан к действующей региональной власти?

— Здесь есть несколько проблем. Та же история с отменой прямых выборов мэра Иркутска не забылась. Да, люди не вышли на площадь с протестами. Но в душе иркутян что-то осталось на душе, когда ушел Кондрашов и пришел Дмитрий Бердников. Мы не обсуждаем сейчас, хорошие они оба или плохие: у многих есть вопросы как к Кондрашову, так и к новому мэру.

Главное, что смена власти прошла без участия и обсуждения с самими горожанами. Никого из нас не спросили об этом. Новый мэр может быть прекрасным, и через год мы, может быть, будем Бердникову хлопать в ладоши. Но иди, изберись, и работай еще пять лет. Иногда до сих пор эта тема звучит в иркутских сообществах.

Кроме того, в обществе копятся вопросы о том, что очень часто меняются представители команды губернатора, и мы не получаем ответом, почему принимаются те или иные назначения. Губернатор Ерощенко за три года не объяснил общественности ни одного своего кадрового решения. Почему ушел то или иной министр — не справился, ушел на повышение, или он просто вор? Почему нельзя сказать честно?

Тем более, у экспертов и активных граждан возникают вопросы к биографиям назначаемых чиновников, так как их уровень часто не соответствует занимаемой должности. Кто эти люди, почему занимают свои посты — у профессионалов и специалистов в тех или иных сферах нет такого понимания.

Кроме того, за годы руководства регионом Сергей Ерощенко объездил значительную часть региона. И там, где он часто бывал, что-то строил и открывал, в итоге дало результат при голосовании. Но у меня сложилось впечатление, что региональная власть, не только Ерощенко, смотрит на Иркутск сквозь призму каких-то других очков. Для них Иркутска практически не существует. Есть сельские территории, малые города, а областного центра как бы нет.

Отсюда и ощущение, что Иркутск и область живут отдельной жизнью. Но это столичный город, визитная карточка всего региона и средоточение многих транспортных, логистических, культурных и общественных структур. Жизнь в Иркутске самая активная, бурлящая в области. А значит городу нужно выделять больше денег на дороги, инфраструктуру и многое другое. Но активность губернатора в отношении Иркутска была в последние месяцы, после объявления избирательной кампании.

Но наши люди все понимают. Иркутские избиратели в последние годы более тонко чувствуют, что происходит в регионе. И когда говорят, что на результатах выборов сказались какие-то газеты. Да что мы, без них не видим, что происходит в Иркутске и области? Мы везде бываем, наблюдаем и сравниваем, в том числе с другими регионами.

— С основными кандидатами понятно. А что насчет результата двух других кандидатов, Кузнецова и Егоровой?

— Они получили хорошие проценты, учитывая, что серьезной агитации фактически не вели. Результат Ларисы Егоровой очень достойный, хотя я ожидал несколько больший процент, чем вышел в итоге. Ее агитация была больше всего заметна в Правобережном округе Иркутска, где Егорова баллотировалась в депутаты думы Иркутска. Тем не менее, она получила хороший результат для старта в качестве публичного политика.

Олег Кузнецов, как я понимаю, также не ставил перед собой задачи активного участия в губернаторской кампании. Может здесь была обычная необходимость выдвинуться от партии, хотя скорее всего тут была договоренность с «Серым домом». Потому что если бы Кузнецов реально хотел получить больший процент голосов, то в Иркутск приехал бы Жириновский, что с лихвой дало бы кандидату от ЛДПР 10 процентов. И не исключено бы было, что за Кузнецова проголосовали бы часть электората Левченко, и разрыв между ним и Ерощенко мог быть больше 12 процентов.

— Вы с представителями ассоциации «Голос» активно отслеживали ход голосования 13 сентября, а ваши наблюдатели работали на участках. Каково, по итогу, ваше впечатление от дня выборов?

— Я могу сказать одно, что день голосования в принципе был обычным — таким, как всегда в России, и в Иркутской области в частности. У нас не бывает чистых избирательных кампаний. Всегда будут подвозы, скупки голосов и прочее. Главное понимать, насколько это в меру. В этот день выборов в Иркутской области тоже фиксировали нарушения, но что-то такого вопиющего не было. Бывали выборы и посложнее, и значительно «грязнее».

Но это я говорю о ходе голосования до 20 часов, пока избиратели ходили на участки. В это время, даже когда мы публиковали сообщения о тех или иных нарушениях, не драматизировали ситуацию. Сообщения, поступавшие из Иркутска, Ангарска, Усть-Орды и других территорий — это были рабочие моменты, серьезно не влияющие на ход голосования и результаты выборов. А вот на вечер воскресенья были серьезные опасения.

— Та история с обновлениями системы ГАС-Выборы, о которых забыли в облизбиркоме?

— Да. Мы всегда следим за системой ГАС-Выборы, где в специальном разделе на сайте уже с десяти-одиннадцати часов начинала появляться первые цифры итогов голосования. То есть мы могли бы следить, как и за кого голосуют города и районы. А оказалось, что ни в одиннадцать, ни в двенадцать, ни в два часа ночи, ни в пять часов утра никаких данных не было, только данные по трем небольшим участкам.

В этой ситуации начали возникать некоторые сомнения в том, что же там происходит. Как можно было забыть о сайте, где за результатами выборов следит вся страна? Это, по сути, означает — забыть исполнять свои профессиональные обязанности. Если бы было какое-то реальное оправдание этой ситуации, еще можно понять. Но любые выборы — это всегда большая суета, и забывчивость — не веское основание. Подобные вещи недопустимы.

— А что происходило на самих участках, где работали ваши наблюдатели, при подсчете голосов?

— Были определенные процедурные нарушения. Я всегда говорил, что для меня очень важно соблюдение избирательные процедур, прописанных в законах. Но, к примеру, когда на нескольких участках от членов комиссий мы слышим, что, мол, мы здесь двадцать лет работаем и все знаем — хочется по шее надавать. За двадцать лет у нас сто раз поменялось избирательное законодательство, в том числе по части выборных процедур.

Пока мы не научимся ценить и уважать свои законы, а не жить по привычкам двадцатилетней давности, в нашей стране ничего не поменяется. Когда наблюдатели говорят, что по закону надо сначала сделать то и это, надо прислушаться, пусть это и не повлияет на результат голосования. А порой в ответ члены комиссий начинают говорить, что их выгонят с избирательного участка. Что это за разговоры такие?

Благо обошлось без случаев, когда, чтобы поскорее уйти домой, члены комиссий обращались к наблюдателям за помощью в подсчете бюллетеней, что в общем-то запрещено. Один раз я был свидетелем такой ситуации в Ангарске в 2012 году. Но нынче такого не было, и это радует — семинары ТИКов и облизбиркома дают результаты. В принципе, в комиссиях люди в целом неплохо подготовлены, и законы знают.

— Говоря о соблюдении процедур: Сергей Ерощенко в своем послевыборном интервью отметил, что у него не было соблазна накрутить нужный результат для победы в первом туре. А если бы этот соблазн появился, насколько это было реализуемо?

— Вопрос очень правильный, потому что подобные заявления подразумевают, что такие соблазны могут появиться. И не обязательно в Иркутской области. Поэтому государственным институтам нужно сделать все возможное, чтобы исключить любые подобные попытки изменить результаты голосования. Чтобы те, кто считает, никак не были связаны с политическими структурами, а исполняли законы.

— Но теперь ко второму туру губернаторских выборов в Иркутской области будет приковано еще большее внимания, чем 13 сентября. В том числе со стороны федеральных политиков, общественников и журналистов. Гарантирует ли это честный результат предстоящего голосования?

— Очень важно, что к Иркутской области сейчас приковано федеральное внимание. Тот же Зюганов приедет, хотя я его ожидал увидеть в области еще до первого тура. Это важно хотя бы с партийной точки зрения — при выдвижении своего представителя, тем более на губернаторский пост, лидер партии обязан был быть «на передовой».

Поэтому очень хотелось, чтобы процедурно выборы губернатора во втором туре у нас прошли безупречно. Мне бы этого хотелось. Соответственно, если изберут Ерощенко, поздравим его. Если изберут Левченко — так тому быть.

— Сама возможность смены губернатора с Ерощенко на Левченко в Иркутской области у вас лично не вызывает беспокойства?

— Меня ничего в этом плане не пугает. Я жил при всех губернаторах, и могу сказать, что ничего тут страшного нет. На мой взгляд, не надо бояться Левченко, потому что он системный политик. Он не выскочка, не случайный человек, а уже 20 лет в политике. А еще он совершенно не посторонний для области человек.

И опыта в некоторых вопросах общения с федеральными органами власти побольше, чем у Сергея Владимировича — по той простой причине, что он уже давно работает в федеральном центре. Скажу честно, что мне не нравится бюст Ленина и портрет Сталина в его кабинете. Но здесь речь не о идеологических спорах. В конце концов, я не буду ни за кого агитировать. Свой выбор жители области сделают сами. Мне же важно, чтобы процедурные вопросы на предстоящих выборах были отработаны на 100 процентов, чтобы потом никто не смог придраться к итогам голосования. И мы будем стараться за этим следить.

Беседовал Андрей Щепин, IRK.ru