Руководитель областного ГУФСИН о конфликте в ИК-3 и провокациях осужденных

Служба на камеру

Во всех случаях, когда речь идет о конфликтах в исправительных учреждениях или противоправных действиях сотрудников, нужно досконально разбираться. У нас много видеокамер, есть видеорегистраторы, записи с которых мы просматриваем и анализируем. Это позволяет контролировать действия не только осужденных, но и сотрудников.

После ярославских событий, когда сотрудники колонии незаконно применили физическую силу к осужденным, мы стали требовать, чтобы у каждого сотрудника дежурной смены был включен видеорегистратор. Устройство прикрепляется к карману на груди.

Видеорегистраторы мы используем уже лет десять, но в последнее время их становится больше. Если раньше устройство включали только на определенные действия: проверку осужденных по спальным местам, разговор с осужденным, какие-то действия по отношению к нему, например водворение в запираемое помещение, — то сейчас камера снимает абсолютно все.

В регионе 25 учреждений уголовно-исполнительной системы. Следственные изоляторы и колонии Иркутской области заполнены на 70 %.

Если стало известно о применении физической силы или специальных средств в отношении осужденного, а записи этого факта нет, случай будет рассматриваться в негативном ключе по отношению к сотруднику — его накажут, поскольку он не имел права не включить видеорегистратор. Что бы ни говорил сотрудник, он должен подтвердить свои действия и их правомерность. Мы объясняем личному составу, что видеозаписи — это их помощники.

Нужно понимать, что в исправительных учреждениях ГУФСИН физическая сила и специальные средства используются только в рамках законодательства. Сотрудник может применять силу, если все вербальные способы исчерпаны, а осужденный продолжает противодействовать законным требованиям. По каждому случаю применения силы и специальных средств проводится служебная проверка, уведомляется прокуратура. За последние годы фактов превышения полномочий сотрудниками не выявлялось.

Конфликт в ИК-3

Что касается «тройки», то это подразделение с индивидуальным характером, в нем отбывают наказание люди, которые проходили службу в органах, часто на высоких постах, в том числе есть и бывшие сотрудники нашей системы. Кроме того, в колонии проходит становление руководящего состава, возможно, мы упустили некоторые организационные моменты.

В ИК-3 большинство осужденных не поддерживает так называемую воровскую субкультуру, а также религиозные традиции. Но поскольку осужденные поступают из разных областей, есть разделение по территориальному признаку. Произошедший конфликт разгорелся между небольшими группами из разных регионов. Сотрудники дежурной службы не допустили, чтобы это переросло в массовую драку.

Все началось с ссоры на бытовом уровне между двумя осужденными. Затем уже потасовка началась на улице, у осужденных в руках были камни и обрезки досок, у одного — рабочие инструменты. Четверо получили ранения и ссадины, двоих — одного в тот же день, другого через некоторое время — госпитализировали в больницу в ИК-6. К тем, кто участвовал в конфликте, сразу применили меры дисциплинарного воздействия. Зачинщиков поместили в штрафной изолятор.

Когда доходит до прямого конфликта, сотрудники обязаны вмешаться и разнять противоборствующие стороны, что они и сделали. На место вызвали следственно-оперативную группу. Мы выполняли требования закона.

Минус в том, что не погасили конфликт в зародыше. Сотрудники оперативного отдела должны были эти настроения выявить, в том числе и перемещения по отрядам, но они упустили момент. Их обязанность контролировать направленность групп. Они должны понимать, кто руководит, в каком направлении всех ведет, за что будет бороться или какие высказывать требования, какие есть трения с другими группами или осужденными. Нужно это выявлять и пресекать.

В исправительных колониях Иркутской области отбывают наказание около 13 тысяч осужденных. Больше трех тысяч человек находится в СИЗО. Порядка 14 тысяч жителей региона числятся под контролем уголовно-исполнительной инспекции, что не связано с лишением свободы.

Любое происшествие в режимном учреждении вызывает резонанс в обществе во многом потому, что преступное сообщество таким образом пытается дискредитировать работу сотрудников, осужденные стараются добиться для себя льготных условий. Совсем недавно был случай в ангарской ИК-14. Двоим осужденным их приятели собирались перебросить наркотики, сотрудники это пресекли. По этому факту возбудили уголовное дело, а осужденных как фигурантов расследования перевели в СИЗО. Сразу после этого их жены заявили, что якобы над мужьями издеваются, избивают, хотели предать огласке заведомо ложную информацию. Конечно, мы эти сведения проверили, никаких нарушений не нашли, уголовное дело расследуют, и виновные обязательно понесут наказание, если их вину докажут в суде.

В распоряжении ФСИН после ярославских событий был еще один пункт. Кроме того, что мы должны быть более требовательны к сотрудникам, важно качественно работать с провокаторами со стороны осужденных и применять к ним меры дисциплинарного воздействия вплоть до привлечения к уголовной ответственности за клевету. Пока таких прецедентов в Иркутской области не было. Клевета сложно доказуема. Главное, есть видеорегистраторы, и с ними проще, потому что если есть видео, то есть неопровержимые доказательства.

Усиливается работа с сотрудниками

Работе с личным составом сегодня уделяется повышенное внимание. В августе вступил в силу закон «О службе в уголовно-исполнительной системе РФ», до этих пор мы руководствовались положением о службе в органах внутренних дел от 1992 года. Новый закон учитывает все современные требования и не только регулирует прохождение службы, но и повышает требования к кадрам, к профессиональному уровню. Сейчас во ФСИН России разрабатываются новые методы воспитательной работы с сотрудниками.

По новому закону весь пакет соцобеспечения, который полагается сотруднику, остался неизменным: повышенная зарплата, бесплатная форма, выслуга год за полтора, пенсия, которую назначают после 12 лет службы. Есть и нововведения: за ненормированный служебный день теперь предусмотрен дополнительный отпуск, увеличен предельный возраст пребывания на службе, главы территориальных органов ФСИН России не могут служить в одном регионе более шести лет.

Даже после небольшой публикации в СМИ возникает ажиотаж в обществе. Я сейчас не говорю про случай в ярославской колонии, он из ряда вон выходящий по своей жестокости. Но когда я читаю негативные публикации, мне хочется пригласить журналистов, правозащитников, выдать им форму, чтобы они неделю походили в колонию и посмотрели, с чем сталкиваются сотрудники. Это ежедневная работа с изолированными от общества людьми, это огромные психологические нагрузки. В связи с гуманизацией уголовных наказаний постоянно растет число лиц в колониях особого режима, осужденных за убийства и изнасилования с особой жестокостью, при особо опасном рецидиве.

Сотрудники ИК достаточно часто сталкиваются с провокациями осужденных. Цели разные: одни выполняют требования лидеров преступной среды, другие хотят вывести сотрудника из равновесия, надеясь, что во время проведения служебной проверки получат какие-то блага.

Мы знакомим сотрудников с наиболее одиозными уголовными делами для того, чтобы они представляли, кто перед ними. Это необходимо, чтобы они могли обеспечить свою личную безопасность. Нельзя незаконно, необдуманно применять физическую силу и специальные средства. И просто некорректно разговаривать с осужденными нельзя.

Во второй части интервью руководитель областного ГУФСИН расскажет об ангарской колонии для несовершеннолетних.

Автор фото — Анастасия Влади

Алина Вовчек, IRK.ru