«Запомните, вы никому со своими болезнями не нужны». Иркутянка в течение десяти дней умирала дома

«С болями в спине скорая вызов не приняла, посоветовали обратиться в поликлинику»

Татьяна, моя мама, последние тридцать лет страдала от тяжелого неизлечимого заболевания суставов, ревматоидного артрита. Умирают люди не от самой болезни, а от осложнений, которые она вызывает. С болями она боролась с помощью гормональных таблеток. Многие с таким диагнозом в ее возрасте в инвалидную коляску садятся (Татьяне было 65 лет), а она сама передвигалась — до последнего дня работала главным бухгалтером, следила за своим здоровьем. Мама нас с братом одна воспитала. Дом построила. Всю жизнь трудилась, несмотря на болезнь. Сильная была женщина.

5 июля 2019 года у мамы, когда она была на работе, прихватило спину. Я стала искать врача, который бы приехал домой. Один по телефону сказал, что это может быть все, что угодно — сердце, инсульт, почки. «Вызывайте скорую» — посоветовал он. Мама позвонила в скорую, но вызов не приняли, посоветовали обратиться в поликлинику, так как при болях в спине медики на дом не выезжают. К вечеру она уже с трудом могла вставать с кровати.

Мы с братом по очереди приезжали к ней. Через два дня ночью, пытаясь встать с кровати, мама упала. И как назло, она находилась одна — брату пришлось уехать, а я осталась дома с детьми. Она позвонила мне, и в четыре часа утра я примчалась к ней, но поднять ее смогла не сразу — мама весила 80 килограммов. Тогда же у нее начались дикие боли, она плакала и была сильно напугана своим состоянием. И дальше стало только хуже: ходить она не могла, сидеть тоже, постоянно кричала от болей. Мы не понимали, что происходит. 8 июля она уже не держала ложку — мама очень быстро превращалась в овощ.

Каждый раз нам говорили: «У вас нет показаний для госпитализации»

Мы вызывали скорые, они приезжали, мерили давление, ставили обезболивающие уколы, которые не помогали, и уезжали. В последний раз фельдшер сказала — везите сами в Кировскую больницу, как самообращенные. Мы вызвали платную бригаду медиков и повезли. Мама кричала от каждой кочки. С ней находился мой брат и муж, который плакал в трубку, когда рассказывал по телефону о ее состоянии.

В больницу маму привезли около 19:00, а через часа два ее все же решили госпитализировать — мы выдохнули. Муж вернулся домой. В больнице остался брат, который позвонил буквально через час и сообщил, что ее выписали из Кировской и отправили на скорой в хирургическое отделение на 8-ю Советскую. А там в два часа ночи сказали «идите домой, нет показаний для хирургического вмешательства и экстренной госпитализации». Но ведь там есть и терапевтическое отделение, но класть ее, чтобы выяснить причину состояния, они не стали. Скорую для перевозки ее домой не предоставили, и мы вызвали опять платную бригаду.

В больнице у мамы взяли все анализы. Я думаю, врачи поняли, что в ее организме происходят необратимые процессы и, чтобы не портить статистику или не тратить время, отправили ее умирать домой.

Ночью брат привез маму домой, она была измучена этими, как оказалось, бесполезными перемещениями и болями. На следующий день позвонили в больницу Академгородка. Нам сообщили , что положить ее на плановое обследование смогут только 30 июля в порядке очереди. Я говорила им снова и снова, что она умрет к этому времени, что нам нужна помощь сейчас. Ответ был один: «Идите в поликлинику, берите направление».

Тогда муж позвонил на горячую линию министерства здравоохранения Иркутской области. По телефону ему сообщили: «Идите к главврачам, они теперь короли и надо договариваться с ними». Брат поехал в больницу на Синюшку. Заведующая сказала: «Привозите ее. Возьмем ее или нет, не знаю. Посмотрим». Но маме уже на тот момент было больно даже двигаться, она попросила время передохнуть дома, иначе она не доедет до больницы. К тому времени она не могла дольше пяти минут лежать в одном положении и мы ее с братом переворачивали с одного бока на другой. Она дико кричала и постоянно жаловалась на сильные боли в мышцах и почках.

«Ее залили холодной водой и уехали»

На следующий день она не могла уже пить сама, я ей воду шприцем заливала в рот, а к вечеру у нее поднялась температура. Мы вызвали скорую, бригада приехала около 23:00, мужчина и женщина. Померили температуру, поставили укол от давления, измерили уровень сахара в крови. Температура к тому времени была уже 40. Фельдшер сказал, чтобы я ее раздела, после он начал обливать ее холодной водой. Потом постучал меня по плечу, сказал «дальше справитесь сами» и уехал.

Мама лежала в луже холодной воды, все было мокрое — матрац, белье. Приехал брат, мы переложили ее на сухой край кровати. Утром, когда ее состояние ухудшилось, она хрипела и не могла дышать, смотрела в одну точку и не реагировала на нас, мы опять вызвали скорую.

Фельдшер, мальчишка молодой, увидел ее, испугался и вызвал еще одну бригаду скорой помощи. Пока те ехали, он спрашивал о ее состоянии и очень удивился, что маму не забрали вчера, когда поднялась температура. Приехали несколько врачей, увезли ее на 8-ю Советскую и положили в реанимацию. Помню, к нам вышел заведующий отделением и сказал: «Вы понимаете, что ваша мама умирает, а то вчера тут одна орала, что мы ее родственника загубили. Вы понимаете?!». А как я это должна понять, когда нас выпнули из этой больницы два дня назад ночью, а сейчас говорят, что она умирает. Конечно, я не понимала и плакала.

Врачи и фельдшеры скорой помощи говорили одно: «Прошла реформа, мы сейчас по-другому работаем». По-другому — это как? Они больше не спасают людей?

В реанимации маму причесали, помыли, подключили к аппаратам, взяли анализы. Нам сказали, что у нее случился микроинсульт, мозг поврежден незначительно, но причина ее состояния не в нем — это как следствие. Заведующий потом уже пояснил, что ее организм устал бороться с болями, которые она испытывала в эти десять дней и сдался.

Через двое суток, 15 июля, мама умерла. В справке написали «смерть от инсульта».

Это уже сейчас понимаю, что практически сразу у нее начали отказывать почки, печень — почему это произошло, не знаю. И этого не могли не увидеть врачи, когда брали анализы в больнице. Ее надо было класть под капельницы и выводить из этого состояния, но они позволили ей умереть. Я сейчас не думаю, спасли бы ее или нет, а о том, как отнеслись медики к моей маме, они даже не попытались ей помочь — это самое страшное.

У Елены на руках есть ответ от регионального отделения Росздравнадзора. Женщина подала жалобу на бездействие врачей больницы ИНЦ СО РАН в Академгородке, где ей предложили плановую госпитализацию через почти три недели. В документе отмечено, что ее мама с 26 июня 2019 года в больницу не обращалась. И соболезнования «в связи с утратой близкого человека».

Но на этом несчастья не закончились. Через месяц после похорон мамы мой муж почувствовал себя плохо, стал кашлять кровью. В платном центре сказали — проблема с легкими. Мы обратились в поликлинику на Волжской, в регистратуре показали анализы, но свободной записи к врачу не было. Дома вызвали скорую (по совету сотрудников платного учреждения), приехала бригада, которая отказалась его госпитализировать, заявив, что муж должен сам обратиться в поликлинику с такими симптомами.

Тогда я уже не выдержала и начала на них кричать. Медики сели и стали думать, в какую больницу его везти и, главное, что там сказать, чтобы его приняли. Мне тогда фельдшер сказала: «Запомните, вы теперь никому со своими болезнями не нужны». Его увезли, по больницам катали день, а вечером экстренно прооперировали, так как ситуация оказалось критичной. Если бы тогда не настояла на его госпитализации, то мужа бы тоже потеряла.

Беседовала Анастасия Маркова

Беседовала Анастасия Маркова