Ирина Ежова: «Приоритетность работы Перинатального центра определена самой природой»

Ирина Всеволодовна, в социальных сетях распространяются подписные листы, где утверждается, что коллектив Перинатального центра был против вашего возвращения. Что на самом деле происходит?

— Когда в апреле я вернулась в Перинатальный центр, то обнаружила, что в коллективе произошел определенный надлом, психологический кризис. По большому счету, я была готова столкнуться с чем-то подобным.

Снятие меня с должности главврача в 2018 году было достаточно неожиданно и резко проведено. Коллектив не был готов психологически и физически к тому, как на следующий день продолжать работать. Были бесконечные проверки, потому что чиновники искали аргументы для оправдания своих действий по моему увольнению. Людей пытались настроить против меня. Им было сложно. Затем последовала череда смены руководителей, что всегда ведет за собой изменения во всем руководящем составе и стиле управления.

Когда я вернулась, то понимала, что учреждение оказалось в непростых условиях, которые ни в коем случае не должны были сказаться на самом главном — на профессиональной деятельности, ради которой люди и ходят на работу. Но, к сожалению, у всех этих процессов есть инерционный путь: люди приспосабливаются к руководителю, замам, к стилю руководства. Те, кто привык работать со мной, потом должны были перестроиться в соответствии с требованиями другого руководителя, через год — третьего. Сейчас обратно я пришла. И, конечно, все это непросто в психологическом плане, тем более что процесс смены происходил всякий раз болезненно.

И даже когда вы вернулись? Коллектив вас ждал, большинство сотрудников всю жизнь с вами проработали.

— Но не руководящий состав. Там многие после моего увольнения сами ушли. Кого-то убрали, пришли новые люди. И я 17 апреля вышла на работу — ни одного зама нет, ничего не передано. Люди просто в понедельник не вышли на работу. Речь идет о заме по организационно-методической работе, заме по акушерству и гинекологии, главном экономисте. Тут же стали увольняться главный бухгалтер, зам по кадрам. То есть целая когорта заявлений из административно-хозяйственной части. Я оказалась главным врачом, у которого не было ни одного зама, но был коллектив.

Коллектив в этой ситуации меня очень сильно подержал. Я люблю своих коллег, с которыми проработала всю жизнь. Очень благодарна тем, кто выдержал эти два с половиной года. Жаль, что многие уволились, не дождались моего возвращения. В 2019 году Перинатальный центр потерял заведующего хирургическим отделением, заведующего вторым хирургическим отделением гинекологии, заведующего детской реанимацией. Очень обидные потери: люди ждали-ждали, терпели-терпели, сколько могли, но не выдержали. Много специалистов ушло.

Я хоть и представитель юридического лица, но еще и акушер-гинеколог. Я понимаю, что на подготовку каждого специалиста уходят годы. И за эти два года мы потеряли много медиков. А наше учреждение создано все-таки не для хозяйственной деятельности, а для оказания медицинской помощи. Поэтому уход врачей, квалифицированного среднего медицинского персонала, заведующих отделениями — это очень серьезные потери.

Очень обидные потери: люди ждали-ждали, терпели-терпели, сколько могли, но не выдержали. Много специалистов ушло.

Я сразу понимала, что будут сложности. В принципе, была к ним готова. То приблизительно и получила.

И что делать в такой ситуации? Как восстанавливать психологический комфорт в коллективе?

— В октябре беру психолога, чтобы занимался и психологическим климатом в коллективе и индивидуальной работой с людьми, для предотвращения профессионального выгорания. Так совпало, что в учреждении за это время произошла не только смена руководителя, но еще и смена деятельности: гинекологическое отделение работало еще и как терапевтический госпиталь по пневмонии, потом было перепрофилировано в инфекционный госпиталь — мы начали оказывать помощь пациентам с коронавирусной инфекцией. Часть коллектива при этом не работала: были востребованы терапевты по внешнему совместительству, а значительное число акушеров-гинекологов пришлось отправить в отпуск.

Вам в вину ставят перевод Перинатального центра на новую систему оплаты труда.

— Перинатальный центр одним из последних перешел на новую систему оплаты труда. При этом все процессы были запущены еще два года назад прежними руководителями. Когда я назначалась на должность в апреле этого года, одной из рекомендаций было перевести учреждение на новую систему оплаты труда. Это необходимо для реализации майских указов президента. Мы понимаем, что новая система не ведет за собой автоматического увеличения оплаты, но нельзя было допустить и снижения реального уровня заработной платы.

Огромная благодарность команде кадровиков, финансистов, юристов, которая работала на то, чтобы не допустить снижения заработной платы. И, наконец, с 1 июля в учреждении, самыми последними в Иркутской области, мы внедрили новую систему оплаты труда.

Последние полгода вокруг темы Перинатального центра крутится множество интересантов, которые раздувают негативные слухи — от сообщений о том, что в роддоме эпидемия ковида до известий о вашем скором увольнении и возвращении прежнего руководителя.

— Определенная часть людей, видимо, поверила в это. У медицинских работников нет иммунитета к политической грязи. Мы всю жизнь заняты своим делом и не обращаем внимание на какие-то надуманные темы. Мы привыкли верить людям, ведь именно так мы общаемся с пациентами: есть объективные данные, но также для нас важны и субъективные — на что жалуются люди. Поэтому мы психологически не готовы к тому, что нам будут откровенно врать.

Есть внешние силы, которые выискивают хоть малейшие поводы для недовольства в нашем коллективе, вытаскивают их, рассылают, выставляют на форумы и в соцсети. Активно включают людей в обсуждение этого. Даже был создан некий клуб для общения с предыдущим руководством. Особенно активными эти деятели стали числа с 3 сентября.

Ну это понятно, почему: накануне выборов губернатора такие SMM-проекты, как правило, активизируются.

— Да, это делалось в интересах одного из кандидатов. Но победил Игорь Кобзев, и поэтому дальше, естественно, у этих людей произошла потеря цели: они не победили, старая команда не пришла. Сейчас еще есть некий инерционный путь, но постепенно накал снижается.

Они были уверены, что в случае победы Михаила Щапова вас бы сняли с работы?

— Там люди, которые не имеют политического иммунитета и ведутся на эти истории про «красных» и «белых». Я бы предпочла открытый диалог. Я не сторонница действий исподтишка, тайных встреч, «масонских лож». Зачем это всё? Придите открыто, изложите свою точку зрения. Зачем дожидаться приезда губернатора, чтобы сказать, что не нравится политика руководства? Можно прийти к главному врачу и открыто сказать, что не устраивает, что нужно поправить.

Сейчас коллектив пытаются разделить и заставить враждовать. Кто-то стал собирать какие-то подписи от лица коллектива. Ввели людей в заблуждение: говорили, что собирают подписи за одно, а оказалось, что за другое. Потом эти подписи люди начали отзывать, ссылаясь на то, что им не объяснили, за что они подписались. Тем не менее, инициаторы бравируют этими подписями, выставляют листы с персональными данными людей… Это мало похоже на желание изменить ситуацию к лучшему. Скорее, провокация.

А вы не пытались встретиться с прежним руководством, чтобы они, осознавая важность нормальной деятельности Перинатального центра, прекратили эти брожения своих сторонников?

— Через тех людей, которые здесь оставались и продолжают общаться с прежним руководством, я передавала бывшему главврачу приглашение встретиться. Нам есть что обсудить. Мне хотелось услышать ее мнение о коллективе, которым она управляла в течение года, узнать, какие у нее были планы. Любой главный врач строит свою перспективу, и мне было интересно, как она видела ситуацию с кадрами, что она думала о развитии Перинатального центра. Но человек на контакт не пошел. Более того, никто из тех, кто занялся сбором подписей, не пришел ко мне для того, чтобы поделиться своим видением проблем. Ни в апреле, ни в мае, ни позже.

Я когда пришла, сразу сказала коллективу: я не восстановленный главный врач, а заново назначенный. И, пожалуйста, не надо записываться, приходите, если что-то надо обсудить. Над новой системой оплаты труда люди работали два года. Была создана активная группа, шли переговоры с администрацией. Я получила некий готовый продукт и протоколы о разногласиях, которые я учла в окончательной редакции. Готова была внести любые изменения, не противоречащие законодательству, которые мне коллектив предложил бы. Но с 1 июля я была обязана запустить этот документ, поскольку учредитель именно так рекомендовал поступить.

Сейчас уже «поезд ушел» и никакие изменения больше не внести?

— Любое положение — это локальный нормативно-правовой акт, который может пересматриваться и в дальнейшем. Главное, чтобы он не противоречил законодательству. А всё остальное мы вправе менять внутри учреждения, вносить коррективы. Но когда в день увольнения руководитель получает то, что получает, я это рассматриваю с позиции шантажа и попытки манипулировать внутри коллектива в своих интересах. Больше никак!

Вы беседовали с людьми, которые подписали?

— Я беседовала, мои замы тоже. Кроме смешных пояснений, что у меня, якобы, есть «приоритетные отделения и неприоритетные», ничего добиться не удалось. Но у нас сама природа родовспоможения определила приоритетность. Женщина всегда поступает в родильный зал, и ни через какое другое отделение она поступить не может. Сначала она должна благополучно родить, и потом здоровой оказаться в послеродовом отделении со здоровым ребенком на руках.

Когда я заступила главврачом, обнаружила, что у нас в родильном зале не налажены мониторы, которые должны следить за состоянием женщины. Десять мониторов стояли в инженерном отделе. К счастью, из десяти мониторов инженерная часть смогла восстановить шесть, они теперь работают. У аппаратов КТГ датчики не работают, маточные не работают. Люди бегают с какими-то единичными датчиками с этажа на этаж.

Когда я заступила главврачом, обнаружила, что у нас в родильном зале не налажены мониторы, которые должны следить за состоянием женщины.

Приоритетность поступления женщины определена природой — это родильный зал! Поэтому сначала туда мониторы. По всем остальным отделениям было сделано предложение. Планируем деятельность на 2021 год, сейчас жду от них, что нужно отремонтировать, закупить, организовать и так далее.

Но не мониторя состояние плода в родах, мы не можем гарантировать качественное оказание медицинской помощи! Здесь огромная благодарность и министерству здравоохранения, и Фонду обязательного медицинского страхования. Они нас поддержали: мы купили еще семь мониторов. Это было своевременно, сейчас система работает.

Теперь детская реанимация. Еще весной 2020 года Следственным комитетом, прокуратурой, да и минздравом тоже проводились проверки: был обнаружен огромный парк неисправного оборудования для отделения детской реанимации. Это все техника жизнеобеспечения. Требуется приоритетность в этом направлении. Была проведена инвентаризация, собраны пакеты документов, которые ушли в ФОМС, в министерство, и сейчас мы ждем, что в четвертом квартале уже начнется ремонт дорогостоящего высокотехнологичного оборудования. Это позволит нам гарантировать, что мы выполним все функции жизнеобеспечения как учреждение третьего уровня. Поэтому приоритеты расставляются самой жизнью, а не тем, что кого-то мы любим, кого-то не любим. Глупость это всё!

Главный врач не является политиком — он руководитель учреждения, которое работает в рамках нормативно-правовых актов, распорядительных документов учредителя. И какую еще дополнительную политику мы можем здесь выстраивать? Но бесконечные организационные переходы разрушают командный стиль работы. Ничего, он быстро восстанавливается.

Я уверена, что коллектив с этими кризисными историями способен справиться. Моя уверенность базируется на том, что наша профессия первоначально хорошо фильтрует людей. Кто-то предполагает быть акушером-гинекологом. Но проходит какое-то время, и он меняет специализацию, потому что в этой профессии могут остаться только люди, преданные делу.

Я уверена, что коллектив с этими кризисными историями способен справиться.

Не скрою, что в определенные периоды эта гиперответственность за маму и ребенка, эта постоянная готовность к оказанию экстренной помощи женщине в родах многим оказывается психологически непосильной. Профессия красивая, желание работать есть, умения и навыки приобретены, а вот чувства сострадания, сопереживания, готовности к экстренным ситуациям, связанным с родовспоможением, уже может и не быть. Поэтому возможны даже попытки прикрыться какими-то другими причинами для недовольства, поскольку профессиональное выгорание создает большой психологический дискомфорт.

Здесь я тоже не вижу никаких страшных событий. Это бывает. Но как руководитель я же вижу, что нам нужно работать по набору специалистов, понимаю, что идет еще и возрастная смена. У людей с возрастом на этой работе здоровья не прибавляется, становится тяжело работать по ночам, сутками. Я в этом году подписала очень многим целевикам-ординаторам ходатайства о зачислении их в ординатуру по акушерству и гинекологии с последующим трудоустройством в Иркутском городском перинатальном центре.

Проводила личные беседы и с неонатологами, и с акушерами-гинекологами, и с анестезиологами. Очень интересные ребята: они только стартуют, только входят в профессию. Я понимаю ответственность руководителя, ведь в профессию тоже можно ввести по-разному. Нужно подготовить уже действующий состав к тому, что приходит активная смена, их необходимо учить, им нужно помогать. Эти процессы переживают все учреждения.

Сейчас мы эти два с половиной года потеряли. Надо было принимать молодых, сейчас они бы уже были молодые кадры, которые уже имели бы опыт работы. Ну, будем наверстывать.

Я благодарна Институту усовершенствования врачей — и ректору Владимиру Викторовичу Шпраху, и заведующей кафедрой Наталье Владимировне Протопоповой, и ИГМУ — заведующему кафедрой акушерства и гинекологии Владимиру Владимировичу Флоренсову, за хорошую базу, где идет подготовка молодых специалистов.

Когда вы уходили, у вас в работе был проект развития перинатального центра. Он еще актуален?

— Под руководством губернатора Игоря Ивановича Кобзева было проведено совещание с участием минздрава, минстроя, минэкономразвития Иркутской области. Мы обсуждали вопросы строительства Братского перинатального центра и развития иркутского. Сейчас решается вопрос о строительстве нового здания или реконструкции старого здания бывшего нашего акушерского стационара.

Здесь я поддержу предложение Натальи Владимировны Протопоповой, что нам нужно отказаться от помпезного здания на Горького, 36 и разместить единым комплексом Перинатальный центр, женскую консультацию и гинекологическое отделение. Это повысит эффективность работы. И уже завершать эту историю.

Думаю, коллектив сейчас выдохнет, и мы начнем работать над этой красивой историей — завершением образования единого комплекса, в который войдет и современная гинекологическая помощь, и амбулаторное звено, и лаборатория. Расширим койки второго этапа выхаживания новорожденных. Мне кажется, у нас есть над чем работать.

Беседовала Галина Солонина, специально для IRK.ru
Фотографии Маргариты Романовой

Галина Солонина, специально для IRK.ru