Галина Солонина в 90-е работала в информационном агентстве «Телеинформ» – сначала корреспондентом, потом выпускающим редактором. Сейчас Галина политический обозреватель и журналист-фрилансер.
– 90-е годы – для меня это время начала взрослой жизни: все рушилось, а мы росли на этих обломках. Начало 90-х было неопределенным и каким-то пустым, середина – безнадежной, под конец века настало циничное, прагматичное, холодное время.
Кто-то говорит, что это было время возможностей. Да, так и было. Под конец 90-х я получала зарплату такой величины, какой больше у меня в жизни никогда не было. Но это были деньги, заработанные на экономических войнах. В «высших стратах» делили экономику страны, в низших – более сильные отбирали последнее у тех, кто слабее. У моих друзей, работавших в бюджетной сфере, маленький ребенок страдал хронической анемией – у них (двух работающих родителей!) просто не было денег, чтобы его кормить мясом и фруктами. В маленьких городках и селах люди брали в долг, под запись, лекарства в аптеках и хлеб в магазинах.
Это время, когда любой мог оказаться жертвой бандитских разборок и быть убитым, просто не вовремя зайдя в шашлычную. Или лишиться всего имущества, потому что подсуетились черные риелторы. Время контрафакта и подделок.
В моей профессии дух времени ощущался особенно сильно. Помню, занималась судебной хроникой. Идея была благая, она понравилась судьям: отойти от традиций криминальной хроники, которая дает только картину преступления, но не наказания (что очень плохо для общественного сознания, поскольку скорее стимулирует к росту криминала, чем противостоит ему), и обратиться к обязательной формуле «за преступлением неотвратимо следует наказание». В очередной раз звоню знакомым уважаемым судьям, чтобы узнать, есть ли что-то интересное для меня. Они рассказывают, и тут я задаю вопрос: «А сколько трупов?» Ответ: «Один». – «Мало…»
Вот это мое «мало» заставило меня же и вздрогнуть. Так мгновенно дух страшного, отчаянного времени заставил меня – человека, пытающегося осмысливать (хотя бы задним числом) каждый свой шаг, каждую мысль – стать черствой и отстраненной. Да, можно сказать, что это – профессиональная деформация. Но, в действительности, дело не только в этом – само время было таким, уже считались нормой бандитские разборки, рэкет, рейдерство, финансовые пирамиды и прочее. Законы, права и свободы человека не стоили выеденного яйца.
Да, я прекрасно приспособилась к 90-м, в отличие от многих. Но я счастлива, что они закончились. И не хочу их повторения. Жизнь состоит не только из денег, на них не купишь ни безопасность близких, ни собственное счастье.
В 90-е Татьяна Пальвинская работала помощником генерального директора, а затем директором по региональному развитию в региональной страховой компании «ВостСибРоссо» (СЗАО). У компании было 4 филиала: в Ангарске, Чите, Улан-Удэ и Иркутске. Позже ее купил Ингосстрах.
– Мы разрабатывали страховые продукты – страхование от клещевого энцефалита, например, или добровольное страхование гражданской ответственности водителей (прототип ОСАГО). Страхование в России только начиналось в эти годы, – вспоминает она.
Параллельно с работой в страховой компании Татьяна Пальвинская занималась маркетингом. Сейчас является заместителем генерального директора медиахолдинга НТС.
– Нас пугают 90-ми. Но что мы тогда потеряли? У нас и не было ничего. Только молодость. Мечты о светлом будущем и мелкие радости. Я не помню голода. Была картошка, макароны, овощи с грядки и синие курицы из магазина «Птица». У меня даже появились кооперативные туфли на каблуках и джинсы. А позже в магазинах стали появляться сок «Юпи» и «Зуко», батончики «Марс» и «Сникерс», итальянские макароны и «Амаретто». А поход на Шанхайку был целым событием. Столько новых и интересных импортных товаров: от китайских тапочек-шанхаек до пуховиков!
Был Цой и Наутилус. Были друзья, встречи на буддийских лекциях и медитациях, встречи с гуру в Калмыкии и Алуште. Мы с мужем спали на матрасе на полу и не думали ни о новой квартире, ни об авто в кредит, ни о походе в ресторан или поездке в тёплые страны. Поездка на дачу была приключением. Мы просто жили тем, что у нас было. Мы не сравнивали как было и что стало. Мы наслаждались свободой и открывающимися возможностями.
После института я устроилась на работу в страховую компанию. Потрясающий коллектив. Мы не пропускали ни одного праздника. Театрализованные постановки готовили сами, сами накрывали праздничный стол. Позже уже стали выбираться на турбазы и в рестораны. А перспективы развития? Мы были в самом начале становления страхового дела. Сами формировали страховые продукты, страховали и перестраховывали ракеты и самолеты, работали с английскими и немецкими перестраховочными компаниями. Да, крупные заводы растащили по кусочкам. Но сколько тогда открывалось новых компаний? Я не помню никаких страданий и потрясений в это время. Только вкус свободы и радости существования.
А сейчас мы не хотим, чтобы у нашей молодежи появились свои 90-е. Нельзя этого допустить! Нельзя, чтобы 90-е снова повторились. Ведь мы их уже, бедные, пережили. Теперь у нас уютное хорошо оплачиваемое теплое местечко, своя хатка, автомобиль, 20 пар обуви, смарт-телевизор и большой, уютный диван и поездка к морю раз в год. Нельзя этого потерять. Чего нашим детям желать? У них все есть! Мы им все заработали. А вы спросили: что есть? И что им на самом деле нужно?
В 90-е годы профессор ИГУ, доктор физико-математических наук Сергей Язев начинал свой путь в науку. Сначала был научным, а потом старшим научным сотрудником Института солнечно-земной физики СО РАН. C 1997 года Сергей Язев возглавляет астрономическую обсерваторию ИГУ.
– Для меня девяностые – худший период в моей жизни. И дело даже не в том, что не хватало буквально на еду, поскольку были задержки зарплаты на месяцы, опаздывала индексация по сравнению с бешеной инфляцией. Очень многие мои коллеги навсегда ушли из науки, потому жить было невозможно, государство науку в те годы бросило. Бросило оно и образование, и я знаю это на себе, потому что помню, какие копейки платили в школах и вузах – я не хотел уходить от астрономии, и вел уроки в нескольких лицеях.
Главное, что была открыта широкая дорога обману и подлости, и я могу рассказать множество ярких историй, как люди, дорвавшись до возможности взять чужое, обмануть близких и не близких, не отдать долг, нарушить слово, стараться обогатиться любой ценой, забыв про честь и совесть, поступали именно так. Общая атмосфера этому помогала, утверждалось, что богатство – это главное, и цель оправдывает средства, а те, кто без денег – это лохи.
Я был поражен, сколько мерзости и гнусности тогда проявилось во многих людях, в том числе мне знакомых, и это прикрывалось разговорами о рынке, конкуренции и прочих подобных материях. Убогий начальный бизнес, заключавшийся в том, чтобы раздобыть подешевле, продать подороже, а если можно, еще и обмануть, у меня, например, ничего, кроме отвращения не вызывал.
Много людей просто погибло в этот период, оставшись без квартир, без накоплений, кто-то свалился в наркозависимость и умер в течение считаных лет – помню шприцы, валявшиеся повсюду, включая детские песочницы, помню нищих детей на улицах. Помню, как приходилось вставлять замки в двери, где десятилетиями до этого были легкие защелки, открывавшиеся чуть ли не пальцем.
Это было время, когда упала рождаемость, и необычайно подскочила смертность – людские потери страны были больше, чем от репрессий НКВД. Даже в Иркутске (не в столицах) бывало, что стреляли, причем не только из пистолетов, но и из автоматов.
Рухнули многие иркутские акционированные предприятия, потому что новоявленные владельцы поняли, что можно все хапнуть и убежать, а не вкладываться в обновление производства. Заводы превращались в торговые центры для продажи там импортных изделий (отечественнные изделия прекращали производиться). Тогда рухнула отечественная космонавтика – вице-премьер Немцов сказал, что нет денег на продолжение полета станции «Мир».
Собственно, вот мое восприятие девяностых. Возможно, кто-то видит в этом периоде что-то хорошее (кому удалось, как правило, за чужой счет, встать на ноги и получить свой начальный капитал). Я, к сожалению, если что-то и могу вспомнить хорошее, то только узко личное, не имеющее отношение к социально-экономическому облику этого времени. Для меня это время бесчестья, обмана и подлости на самых разных уровнях – от бытового до общегосударственного, с расстрелом парламента в 1993 году и фальсифицированными выборами Ельцина в 1996 году. Предпочитаю про это гнусное время не вспоминать…
В следующем материале IRK.ru воспоминаниями о 90-х поделятся генеральный директор строительной компании «Восток Центр Иркутск» Михаил Сигал, декан Сибирско-американского факультета ИГУ Надежда Грошева и ведущий Вячеслав Ширяев.
Алина Вовчек, IRK.ru
Алина Вовчек, IRK.ru
-
matros
19 февраля 2021 в 05:50
Загрузить комментарииЯзев всё верно и четко сказал! Так и есть! Не зря доктор наук! А всяким риэлтерам и страховщикам тогда раздолье было, да! И об этом Язев точно сказал! Молодец, умный мужик!