Как осенью 1991 года в Иркутской области предотвратили продовольственный кризис

Осенью 1991 года Виктора Игнатенко избрали председателем Иркутского областного Совета народных депутатов. На тот момент ему было 32 года, и он стал самым молодым в стране председателем областного Совета.

Виктор Васильевич был одним из ключевых участников событий, происходивших в Иркутске во время путча. Попытка государственного переворота не удалась: не получив поддержки, члены ГКЧП не смогли удержать власть.

Цена путча оказалась очень высокой для нашей страны. После него бывшие союзные республики стали заявлять о своем суверенитете, что ускорило распад СССР. Эйфория от победы над ГКЧП очень быстро прошла. Распад государственности привел к тяжелейшей ситуации в экономике. Помощи от федерального центра не было, регионы выживали как могли.

Виктор Игнатенко:
— Осенью 91-го года денежное обращение было нарушено, налички не хватало. Люди стояли сутками, чтобы получить пенсию в сберкассах, жгли костры, чтобы согреться.

Хакасия тогда напечатала заменители денег. Мы в Иркутской области деньги не печатали, но были на грани этого, чтобы обеспечить хоть какой-то оборот внутри региона. Все связи оказались нарушены, а выживать как-то надо. Регионами никто не занимался, они оказались брошены федеральным центром.

В то время я работал в одной команде с Юрием Абрамовичем Ножиковым, который возглавлял облисполком. У нас была одна цель — подготовить Иркутскую область к отопительному сезону и обеспечить жителей продовольствием и товарами первой необходимости.

Поставки рухнули, товаропотоки переориентировались. Фактически все республики объявили о своем суверенитете. В обращении еще использовались деньги СССР, но экономика и государственность уже рушились.

Центральный рынок в Иркутске, 1991 год

В регионе возникли проблемы с медикаментами. Некоторых распространенных препаратов не стало в наличии. Не хватало скальпелей, бинтов. Помню такой препарат «Лазекс», люди жаловались, что его невозможно было купить. Он нужен, чтобы вывести лишнюю жидкость из организма, без него человек начинал опухать — последствия очень тяжелые.

Мы обратились к Борису Ельцину (в то время был президентом РСФСР — прим. авт.) с предложением разрешить создать региональный фонд ресурсов. Именно благодаря этому решению удалось спасти ситуацию. 10% от реализации всей продукции, которая шла на экспорт, аккумулировали в ресурсный фонд. Например, Братск производит целлюлозу, продает ее на экспорт, и перечисляет 10%. Ангарск экспортирует бензин, 10% от стоимости направляет в фонд. Все отчисления поступали в валюте, рубль рухнул.

За валюту закупались за рубежом основные продукты питания и медикаменты. У нас, в отличие от ряда регионов, не возникло перебоев с жизненно важными лекарствами, необходимое лечение пациенты получали.

Мы сутками работали: составляли списки и отслеживали баланс по продовольствию, вели переговоры о поставках товаров. Активное участие в этой работе принимал Геннадий Николаевич Нестерович, он как раз отвечал за торговлю. Большой вклад внес Валерий Викторович Игнатов (в то время зампредседатель исполкома областного Совета народных депутатов — прим. авт.), его уже нет в живых. Многие, кто тогда работал, уже, к сожалению, ушли из жизни.

Мука шла на хлебозаводы буквально с колес. В Иркутской области был налажен бесперебойный выпуск хлеба и хлебобулочных изделий. По поставкам муки договорились с Алтайским краем.

Закупали много сухого молока, продавали его в магазинах. Из него можно было производить молоко. По овощам работали с Алтайским краем, Астраханской областью и другими регионами. Республики от нас отделились тогда — это был развал, бардак.

В больших количествах покупали консервированную продукцию, в том числе тушенку, рыбные консервы. Масло сливочное и растительное, сахар были первоочередными в линейке. Стояла задача обеспечить питанием бюджетные учреждения: детские сады, школы, больницы.

Формировали запасы круп в регионе. Осуществляли большие поставки риса и гречки из-за границы. С одной стороны обеспечивали торговлю, которая еще была государственной, с другой стороны занимались комплектованием системы поставок, которая оказалась разрушена.

С кем-то договаривались на бартер. Допустим, в Киргизию отправляли лес, а они нам — продовольствие. Некоторым регионам помогали. К нам обращались из Бурятии, Читинской области, Хакасии, просили муку и сахар.

За границей покупали мыло, товары для детей, например, детский шампунь, потому что ничего этого не было. Искали разные решения, чтобы обеспечить жителей области всем необходимым.

В начале ноября 1991 года в Иркутск приезжал Горбачев. Это один из последних его визитов, после нас он посетил Киргизию и больше по стране не ездил. Потом объявил, что уходит с должности президента СССР.

Горбачев прилетел часов в 12 ночи. Мы поехали в резиденцию «Ретро» на Карла Маркса (здание находится рядом с главным корпусом ИГУ — прим. авт.), где до четырех утра спорили о судьбах страны.

Вместе с Юрием Абрамовичем выразили Горбачеву свою позицию. Я сказал, что в России государственно-правовой кризис. Для того чтобы предотвратить распад Российской Федерации нужно закрепить равный статус республик, краев и областей, чтобы они могли самостоятельно принимать нормативные акты, законы.

Горбачев посчитал это сепаратизмом. Он говорил, что не может быть, чтобы края и области самостоятельно принимали законы.

Во время того визита Горбачев провел в Иркутске двое суток. Мы ездили в Ново-Ленино, где я предложил ему зайти в любой магазин, чтобы увидеть реальную ситуацию. Михаил Сергеевич согласился. Все происходило внезапно: заехали в какой-то гастроном, там очереди, охрана перепугалась. На полках стояли банки с зелеными помидорами и селедка плавала в ведрах — вот такие были реалии.

С 1 января 1992 года страна перешла на рыночные отношения. Резко выросли цены. К этому времени в Иркутской области уже сформировали запасы продовольствия. У нас не было голода. Мы прошли этот тяжелый период без потрясений. На складах скопилась продукция для обеспечения бесперебойной розничной торговли.

Фактически огромная страна оказалась брошена в рыночные отношения без особой подготовки и с большими издержками. Инфляция сильнейшая. Позже заработают частные фирмы, поставки. Понадобилось несколько лет, чтобы оптовая и розничная торговля выстроились заново.

Такие распады государственности, как осенью 1991 года, в последний раз были в истории России в период Гражданской войны. Я на себе прочувствовал что такое распад государства и экономики и видел, как это потом тяжело восстанавливается.

Алина Вовчек, IRK.ru
Фото из архива Виктора Игнатенко, Анатолия Бызова, с сайта pikabu.ru

Алина Вовчек, IRK.ru