Слова презрительного осуждения в адрес современного российского ТВ давненько стали общим местом. По крайней мере, в сетевых СМИ. Оно и не удивительно: популярность интернет-изданий растёт, а эфирного телевидения — снижается. Об этом говорят не только разнообразные социологические исследования, но и предпочтения рекламодателей: за последние несколько лет они кардинально перераспределили бюджеты в пользу диджитала. Так что интернет-СМИ на правах новичков со стажем, перешедших наконец-то если не в высшую, то в премьер-лигу, с изрядным пренебрежением отзываются о ветеранах, которым, похоже, предстоит из высшей лиги вылететь. И чтобы понять, почему, достаточно было посмотреть новогодний эфир на основных федеральных «кнопках».
Понятно, что о вкусах не спорят. Но спорить о том, что новогодний эфир на первом и втором каналах — чудовищно пошлое и тупое дерьмо, не приходится. Что, в общем, не то чтобы как-то плохо говорит о тех, кто это смотрел — в конце концов, у совершенно милейших и умных людей встречаются неприятные привычки вроде курения или тяги к чипсам и кока-коле. Вопрос, скорее, в том, даёт ли поставщик, с позволения сказать, пищи духовной выбор: салат с майонезиком или веганское нечто с печёной свёклой и пророщенной пшеницей? Оказывается, 2 крупнейших игрока на рынке телевизионного информирования и развлечения никакого выбора не предлагают, скармливая зрителям винегрет, от которого за версту несёт тухлятиной. Причем, некоторые «ингредиенты» были уже существенно несвежими в пресловутый «миллениум» 20 лет назад. А преподносится всё это словно экспромт от шеф-повара — в том нас должны убеждать вставные диалоги зрителей из зала и как будто остроумные пикировки ведущих. Но и эти лица все насквозь знакомы, а срок годности их псевдоострот вышел немногим позже выхода в свет предпоследнего альбома Аллы Пугачёвой.
Прискорбная пошлость всего этого действа не в том, что тот или иной артист вышел из моды — в конце концов, чёрт с ней, с модой, все, кроме Моцарта, рано или поздно из неё выйдут. А в том, что участники пытаются убедить всех — и прежде всего, себя, — что они настоящие. Но они давно уже не настоящие: в лучших традициях Пелевина они превратились в голограммы самих себя, открывающие рот под фонограммы самих себя. В этом кривляньи нет ничего настоящего, есть лишь сколь безудержная — и, по правде сказать, очень жалко выглядящая, — столь и безрезультатная попытка вернуть себя многодесятилетней давности, свой внешний вид, свой голос (если он был), своих почитателей и просто «своё время».
А оно ушло. Оно быстро уходит, когда ты не занимаешься творчеством, а притворяешься творцом — в любых смыслах.
Пожалуй, потому же и уходит время телевидения — по крайней мере, в том виде и формате, в котором оно предстало перед нами в ночь с 31 декабря на 1 января.
Конечно, те, для кого длинный перечень припылённых имён из «голубого огонька» был, есть и будет шорт-листом любимых исполнителей, останутся неизменными зрителями новогодних эфиров ещё много лет. Не потому, что у нас в стране так много людей с плохим вкусом; просто для многих эти имена были, есть и будут прямой ассоциацией с временем их молодости.
И нет ничего зазорного в том, чтобы вспоминать молодость с удовольствием — по разным её приметам. Плохо — застрять в этих воспоминаниях, отказываясь не то чтобы любить что-то новое, но хотя бы попробовать его узнавать.
Это и есть старость. Которая совершенно не зависит от того, сколько вам сейчас по паспорту лет.
(И сколько из них вы, может быть, руководите федеральным телевизионным каналом Российской Федерации.)
