Не знаю, прав ли был Федор Михайлович, говоря, что мир не стоит слезинки ребенка… Наверное, есть вещи и поважнее, чем детский плач. Правда, как тут провести градацию — что серьезнее, чем слеза на щеке молодого растущего организма, а по сравнению с чем она превращается в целый соленый водяной вал, который затапливает все, что до этого казалось в жизни существенным?
Правда, бывают детские слезы, которые ничего не изменят, сколько бы их ни проливалось. Например, слезы смертельно больных детей: они плачут, умирая. И до того, когда много раньше своих сверстников понимают, что смерть — далеко не абстрактное понятие из мира стареньких бабушек. Смертельных болезней, к сожалению, у нас не так ничтожно мало, как всем хотелось бы. И от той же детской онкологии погибает наверняка больше, чем от муковисцидоза: это сложнопроизносимое и мало кому доселе знакомое слово за последние дни мощно прошагало по страницам блогов и новостных порталов благодаря скандалу с ведущими радиостанции «Маяк». В эфире программы «Болячка» они в своей обычной манере «с юмором» обсуждали болезнь, при которой средняя продолжительность жизни у России — 25 лет.
Вот, например, так:
<i>— В легких больного сгущается секрет этих желез…
—Да, секрет сгущается! Это утром сегодня было у меня…
— Этого стесняться не нужно, Алексей, это прекрасно!
— Это рок-н-ролл!</i>
Или вот так:
<i>— Вследствие неправильного пищеварения меконий становится более плотным…
— Угу, твердая порода выходит.
— Вот именно, что не выходит! Он скапливается в кишечнике…
— А потрясти можно, чтобы выпал меконий?
— Нет, нельзя… Меконий скапливается и вызывает кишечную непроходимость.
— Как красиво звучит, а? Меконий!
— А штопором меконий можно вытащить?</i>
Сегодня стало известно, что ведущих уволили, а программный директор извинился в прямом эфире за бывших подчиненных. На этом вроде бы как все и закончилось. Хотя остаются неотвеченными некоторые вопросы: вот, скажем, перформанс Pussy Riot, по мнению суда и широкой общественности патриотической направленности, оскорбил чувства верующих. С чем, наверное, нельзя не согласиться — всякому будет неприятно, когда вместо общения с Богом ему в душу балаклава хихикает. Однако смех над смертельно больными детьми, надо полагать, оскорбил чувства гораздо более обширного социального слоя — родителей: редкий человек, у которого есть дети, останется равнодушным к таким экзерсисам острословия. И, собственно, вопрос: можно ли ждать, что «кощунников» от радиоэфира тоже посадят на пару лет? Или защита чувств граждан волнует наше государство в лице судебной системы лишь тогда, когда это по каким-либо причинам выгодно самому государству?
Но второй вопрос меня волнует даже больше. Вот коллега меня упрекнул, мол, ты-то сам в узком кругу те еще циничные шуточки отпускаешь…
Вероятно. Себя со стороны сложно оценить. Но если я хоть в чем-то приблизился в уволенным шутникам — стыд и позор. Потому что не представляю себе, как можно шутить на тему смертельных диагнозов и детских болезней, инвалидности или какой-либо другой неполноценности. Вернее, шутить-то можно — но не высмеивать. А именно этим у нас занимаются все медиа. Таков главный тренд текущей масскультуры, когда свобода слова превратилась в муки выбора — над чем бы еще постебаться, чтобы удержать рейтинг. В ход идет все: запретных тем нет. Ну, ладно, есть — национальный вопрос. Попробовал бы кто пошутить на тему Холокоста или странных обычаев кавказских народов, связанных с манерой создания молодой семьи путем умыкания второй половины у семьи старой. Хотя над любовью украинцев к салу смеяться пока разрешено, правда, неясно, надолго ли. И теперь вот религию пытаются продвинуть в этот ряд…
Вопрос в итоге простой: где же грань между свободой слова и разумом? Является ли тезис «правду говорить легко и приятно» применимым к сфере масс-медиа? И можно ли назвать правдой чьи-то личные оценочные суждения, которые хоть и являются продуктом стратегии «что думаю, то и говорю», но от этого не становятся менее оскорбительными для той или иной группы людей — по национальному, религиозному, половому или любому другому признаку?
Наверное, где-то здесь должен работать «внутренний сторож», который понятия «этика» и «мораль» знает без обращения к толковому словарю.
И пока этого не случится, чья-то смерть так и останется информационным поводом и канатом для поднятия рейтингов.
Впрочем, я готов согласиться с тем, что у меня просто нет чувства юмора. Если оно необходимо, чтобы смеяться над подобными шутками, то хорошо бы никогда им не обзавестись.
