Мне всегда казалось, что нам, кто родился в начале 80-х прошлого века, повезло с исторической точки зрения. Мы увидели, что называется, «слом эпох» — все-таки распад СССР — это не просто обретение новой страны в иных границах, это переформатирование сознания. И в нашем случае, даже не понятно, новое бытие его определяло, или новое сознание создавало новый порядок вещей. Да и неважно; главное, что принципиально иным стало все — и в первую очередь, открытость жизни. Из-за рубежа к нам пришли не только сорок сортов колбасы и неподпольные издания Бродского, но и по-иному понимаемые права человека и гражданина. Наблюдать все эти перемены изнутри и участвовать в них — согласитесь, любопытный экспириенс.
Впрочем, как оказалось, легко наладить импорт колбасы, но все же изменившееся бытие определяет сознание не в той мере, как считал Энгельс. Ну, или оно изменяется не с той скоростью, с какой изменился ассортимент наших магазинов и понятие бесплатной медицины за 20 с небольшим лет. Скажем, несмотря на открытость границ и доступность всего и вся в Интернете феминизм как явление вызывает усмешку удивления, и подчас не только у мужчин. Ну, в самом деле, женщины голосуют, не кладут шпалы (вроде бы?), даже министрами работают… Конечно, до полного равенства еще далеко. Но — и вот здесь как раз больше удивления, чем усмешки — оно реально нужно?
В ЖЖ наткнулся на рассуждения, как феминизм и прочая «правовые уравниловки» влияют на начало отношений между мужчиной и женщиной. Процитирую:
«Одна из тем, часто поднимаемых в разговорах о феминизме — брачный ритуал Homo Sapience, или, проще говоря, ухаживание. Флирт. Начало отношений.
С одной стороны, большинство и феминисток, и нефеминисток, понимает, откуда растут ноги у традиций вроде „мужчина платит за обед“, „мужчина дарит цветы“ и вообще „мужчина проявляет инициативу, женщина принимает или не принимает“. И биологическую основу подводят, и финансово-социальную. Но чаще просто возмущаются любители романтики: красиво же! Ну почему ради равных прав нужно отказываться от такой занимательной игры? С другой стороны, попробуй, не откажись - чрезмерно красивые и настойчивые ухаживания чем только не чреваты в будущем».
Далее автор приходит к совершенно здравому выводу, что флирт — игра, в которой два игрока и всегда есть возможность свободного из нее выхода, если один из игроков навязывает свои правила.
Как можно было ожидать, дискуссии развернулись вокруг «кто платит в ресторане». Понятно, что у всех свой жизненный опыт и свои обжигания на молоке. Понятно, что никто, в общем, не навязывает те самые свои правила игры. Но все же удивительна, например, позиция «не позволяю придерживать мне дверь и никогда не опираюсь на предложенную руку».
Ясно, что человеку по какой-то причине так комфортно. Очевидно, что нормы социального этикета, в данном случае, не настолько четкие, чтобы это выглядело вопиющим их нарушением, хотя в нас и силен традиционализм ,и патриархальные мотивы в общественном сознании тоже сильны. То есть в целом если женщине уступают место, придерживают дверь, помогают снять\надеть пальто — это нормально, хотя и редко; однако если женщина отказывается от всего этого — удивление будет, но не столь сильным, как если бы она стала уступать мужчине место или открывать ему дверь. В сущности, сейчас даже такие простые вещи, как пропустить даму вперед или проходить мимо сидящих в кинотеатре лицом к ним, а не задом, вызывают удивление — ибо «старое воспитание»: не то что такое поведение кто-то в 2013 году считает шовинистическим, просто всем пофиг. У нас равенство не от осознания его необходимости, а от безразличия.
Тем не менее, вопрос оплаты за ужин всегда вызывает дискуссию — наверное, от того, что, в отличии от почти забытых нюансов этикета, он напрямую завязан на содержимое кошелька участников пары.
Выскажусь: если это деловой обед, например, ну, или просто встреча старых знакомых, по-моему, нормально, если женщина хочет за себя заплатить. Ее право. И ненормально, если мужчина этого ждет.
Если же это романтический ужин, и наличие прилагательного «романтический» осознают оба его участника, то его обязан оплатить мужчина. И при этом обязан сделать это так, чтобы женщина не почувствовала себя должной, вне зависимости от того, к чему приведет ужин — страстному сексу или мысли «лучше б этот вечер дома провести было».
Потому что в нашем мире, который под лозунгами французской революции, первые два из которых, почему-то, стали девизом либерализма, не может похвастаться устойчивыми нравственными ориентирами (уж извините за почти старческое брюзжание), хотя бы какие-то отношения необходимы в четко ритуализированном виде. В качестве маяков, от которых можно либо отправляться дальше, либо поворачивать обратно в гавань.
Наличие равных прав и свобод вне зависимости от пола несомненно и необходимо. Но должны быть какие-то исторически сложившиеся поведенческие схемы, которые бы оставались неизменными на протяжении лет, а лучше, веков.
И да — женщина по определению слабее мужчины, если только она не Альбина Хомич, а он — не последний задохлик биолого-почвенного факультета. И да, она нуждается в защите. И нет, это не значит, что мужчина рулит течением ее жизни без ее согласия. И нет, это не значит, что она не может заплатить за себя.
Если ей комфортно быть в отношениях не второй половинкой, не женщиной, а безликим «партнером» — на здоровье.
Я побуду ретроградом и консерватором.
Кто со мной в ресторан?
