Несколько недель назад ставил машину на парковку около цирка. Пока то да сё, сумку забрать, проверить, не забыл ли ключи, не оставил ли преть взятый из дома обед на заднем сиденье… Выхожу, а ко мне приближается мужичок. Изрядно помятый. Изысканный аромат из классической коллекции «Пью три дня» опережает носителя шага на три. Однако одет довольно прилично, не похож на бомжа. «Извини за беспокойство, – с удивительной смесью амикошонства и заискивания обращается он ко мне. – Мы тут… загуляли. Ну и просадили всё бабло. А мне в Братск уехать. Можешь рублей 20-30 дать?»
И вот смутили меня его вельветовые брюки без особых следов грязи и почти чистая рубашка. Обычно я вежливо, но сухо говорю «нет». А тут подумал: блин, ну, чего не бывает в жизни? Вдруг и правда? Приехал в Иркутск, встретился с однокурсниками какими-нибудь. Ну, забухали… Не молодец, конечно, но, может, его в этом Братске дочка ждет? Приедет, раскаявшийся, будет образцовым отцом на целых полтора месяца…
Выгреб мелочь из кошелька. Мужичок, не теряя всё той же удивительной смеси панибратства и почтительности, пространно и даже витиевато поблагодарил. Дальнейшие перемещения горе-путешественника отслеживать было недосуг. Исполнившись ощущения собственной добродетельности от мысли о внесении посильного вклада в возврат непутёвого отца в лоно семьи, я занялся рабочими делами.
И тут давеча паркуюсь снова в центре, на Киевской. Выхожу из машины, точнее, вытискиваюсь, высказывая в окружающее пространство все, что я думаю об организации транспортной системы города и парковок. И угадайте, что я слышу из-за спины? Да-да. Тот же нахально-заискивающий голос и ту же историю про Братск.
Оборачиваюсь: ба, вот он, герой. Что удивительно: в другой одежде, но тоже не грязной. Если бы не амбре, его с этими вельветовыми брючками, на сей раз синими, и несколькодневной небритостью можно было б принять за художника из числа тех, что тусуются у «Антея». Впрочем, амбре только довершает богемный образ в данном случае.
«Слышь… – говорю я мужику, – ты третью неделю что ли в Братск уехать не можешь? За это время смог только от цирка сюда добраться?»
Странным образом лицо несостоявшегося художника потеряло благообразность. Он что-то пробурчал и спешно зашагал прочь.
Ничего удивительного, конечно, в том, что попрошайки врут. Удивительно, что люди в массе своей потеряли понятие стыда. Вот взрослый мужик, не калека, явно не бездомный, не гнушается унижением и ложью, чтобы добыть пару сотен на шкалик. Никак не могу привыкнуть, что стратегия «бери от жизни всё» не предполагает душевное состояние «стыдно» – ибо когда стыдно, «всё» взять уже не получится. Тут просто у кого хлеб чёрствый, а у кого жемчуг мелкий: для мужика «всё» – это пара сотен, а для экс-министра Сердюкова – сами знаете. Не стыдно ни первому, ни второму.
Да, я не открыл Америку: люди, для которых цель оправдывает средства, были, есть и будут. Особенно если речь о получении материальной выгоды. Однако в случаях, когда достижение цели сопряжено с нарушением целого ряда, как минимум, морально-этических норм (я уже не говорю о деяниях, подпадающих под действие УК РФ), ты готов к этому со стороны маргиналов. Но не возьмешь в толк, как рулящий «лэнд ровером» может встать поперёк парковки, просто потому что проехать 3 метра и вывернуть руль лень. Как студент художественного училища может справлять нужду на угол «альма матер». Как юная девушка может обсуждать в маршрутке подробности собственной интимной жизни, не снижая ни голоса, ни темпа нажёвывания жвачки. Как молодые папаши, которых жёны заставили раз в месяц выгулять ребенка, на детской площадке пьют пиво и матерно обсуждают жён и футбол. Как… как… как…
Вода может быть жидкостью, льдом или паром, но если она вдруг потеряла способность переходить в одно из своих агрегатных состояний, это уже не вода. Что-то другое. Иная материя. «Стыдно» – как агрегатное состояние души. И чем больше мы себе позволяем – в самых разных смыслах, – тем меньше мы походим на человека.
Например, обезьянам не бывает стыдно. Несмотря на то, что интеллект шимпанзе приравнивают к интеллекту трехлетнего ребенка.
