Алексей Красноштанов: «Когда прогуливаю Госдуму, знаю, мои 60 тысяч уйдут в бюджет»

О работе в Госдуме

Четыре месяца проработав в стенах Государственной думы, я занимался только одним — лоббированием интересов Иркутской области и участием региона во всех мыслимых и немыслимых программах при составлении бюджета на 2017—2019 годы. Другим, честно сказать, ничем не занимался.

Все вопросы решаются в стенах кабинетов. Не кабинетов, а комитетов. В Госдуме их 26. В том числе комитет по бюджету, в состав которого я вхожу. Вся основная работа по законопроектам, по жизненно важным вопросам ведется именно в комитетах.

Сотрясать, извините за выражение, воздух на пленарных заседаниях смысла никакого нет.

Сегодня в Госдуме много инициативных депутатов, которые бьются за свой регион. Но есть регионы, за которые не бьются, а также регионы, за которые биться не надо, там губернатор всё может решить.

Мера ответственности у каждого своя. Мне ничего не мешало в 12 часов ночи уйти с бюджетного комитета, но я в 11 часов шёл, ужинал, мне торопиться было некуда, гостиница в 300 метрах, и обязательно возвращался. Потому что когда на комитете сводят дебет с кредитом, там аппарат считает, почему-то остаётся семь миллионов рублей. А куда их девать? Поделить между теми, кто остался. Остались Ивановская область, Иркутская и Саратовская, семь миллионов на них и поделили, чтобы никому не обидно было.

Я вам честно скажу, заработная плата у депутата 316 тысяч рублей. Минус 10 % — это то, что принял президент в прошлом году. Плюс такие, как я, иногда прогуливают — минус 60 тысяч рублей за каждый прогул.

Когда прогуливаю Государственную думу, знаю, мои 60 тысяч уйдут в бюджет Российской Федерации. Поэтому с чистой совестью готов пропускать, зная, что недополучу эти деньги, а они уйдут бабе Фросе из соседнего двора.

О личном мнении

Никогда не голосую по партийной дисциплине. У меня есть своё мнение.

Лично моя позиция, что 5 тысяч рублей (единовременная выплата. — Прим. ред.) надо было давать только пенсионерам, проживающим в России. Те, кто уехали из страны, они лучше живут, чем наши пенсионеры. Если уж лишние деньги, то выплатили бы тогда не по пять, а по шесть тысяч. Понимаю, что это копейки, но тем не менее.

Я открыт для дебатов по любым вопросам. Потому что у меня одно мнение правильное — моё, а другое — неправильное. Поэтому готов всегда отстаивать свою позицию до конца.

О наказании за домашние побои

Изначально не голосовал за отмену уголовной ответственности при побоях в семье, потому что сомневался. Между первым, вторым и третьим чтением я пообщался с 11 людьми, которые занимаются этим вопросом.

Что мне объяснили? Если серьёзно мужчина женщину побил, существует уголовное наказание, его и так посадят. Но статистика такая, что за последний год никого не посадили, потому что невозможно против мужа возбудить уголовное дело. Нет свидетельств, мало кто показания даёт.

Самое эффективное, оказывается, наказание — посадить человека на 15 суток. Когда мужчина бьёт женщину, он знает, что завтра его участковый только на основании справки о побоях уведёт и мировой судья ему в этот же день даст 15 суток. Когда он в клоповнике поживёт, недоест, будет полы подметать, он подумает второй раз бить или не бить.

И все психологи, особенно те, что работают с женщинами, испытавшими насилие, говорят, что более действенных методов, чем 15 суток, нет. Вот выберите сегодня, вам 15 суток сидеть в КПЗ (камера предварительного заключения. — Прим. ред.) или пять лет в тюрьме? Вопрос сложный, но всё говорит за то, что 15 суток эффективнее, чем уголовное преследование.

Пять тысяч рублей — такого штрафа никогда не будет. Практика показывает: 15 суток дают мужчине — жена уже бежит, уговаривает, чтобы его отпустили, потому что он кормилец семьи. Вносил поправку в законопроект, просил убрать штраф. Потому что это наказание самой жены: если он её бьёт, не работает, у него нет денег, значит жена этот штраф заплатит.

Никакого штрафа, 15 суток — и пусть сидит! Из двух зол я выбрал одно: бьёшь — значит любишь.

О «лесной амнистии»

Обещаю вам, не буду голосовать за этот законопроект. Просто, не разбираясь, обещаю. У меня есть такое право не голосовать.

Почему я не буду отстаивать мнение тех, кто выступает против этого закона? Потому что не согласен с ними. Мы своих людей загоняем в трущобы далеко от леса и воды. Это неправильно. Нам нужно научиться создавать достойные места жительства. Возле воды, почему нет? Я за это. Мы плохо живем, потому что не можем перестроиться. И я всегда буду отстаивать одно: дайте людям возможность развиваться и жить достойно.

О борьбе с суррогатным алкоголем

Предприниматели со мной наверняка не согласятся, но я за то, чтобы в нашей стране ввели монополию на алкоголь. Особенно на спиртосодержащие напитки крепостью больше 30 градусов. Нам нужно прекратить травить людей.

Одно дело «Боярышник», а сколько у нас поддельной водки, мы же этого не знаем. Вы думаете, этого суррогата нет в Усть-Илимске или Ленинграде? Он везде есть.

Нужно ломать эту порочную систему. Не знали про «Боярышник», знали про «Трою», не знали про неё — знали про какую-нибудь «Календулу». Нужно было наверху принимать меры вовремя, что крайнего искать теперь.

О ситуации с Копыловым и контроле над мэрами

В чём обвиняют Копылова (Сергей Копылов, бывший мэр Ольхонского района, его подозревают в превышении должностных полномочий. — Прим. ред.), если в двух словах? На расстоянии 20 километров от озера Байкал заканчивали разрыв, нужен был асфальт. Мэра Ольхонского района попросили о временном размещении передвижного завода по производству асфальта. Он дал разрешение на 11 месяцев. Но тут его арестовывают и говорят, что Копылов не имел права на такие действия. Он говорит, я дал место на территории старого поселения, а СК отвечает, это всё территория нацпарка, вы должны были дать разрешение в 70 километрах.

Буквально месяц назад был в Риме. В 100 метрах от Колизея работает точно такой же асфальтовый завод. С переводчиком подхожу к мастеру, спрашиваю, кто разрешил. Они объяснили, асфальт должен быть температуры 85 градусов. Если он остынет, то будет некачественным. В Риме два раза в пять лет асфальт не кладут.

В итоге лишили район мэра. Самый толковый руководитель за последние 20 лет, он хоть что-то на своей территории делал. И что мы получили? Назло всем местные жители проголосовали за варяга из Улан-Удэ, за коммуниста, назло партии (партия «Единая Россия». — Прим. ред.), которая Копылова не поддержала.
Считаю, что партия не должна своих людей бросать.

Чем мы гордимся? 48 мэров посадили, 12 под следствием, 36 трясутся от страха. Что дальше? У нас скоро мэрами будут только те идиоты, которые совсем ничего не боятся.

Вчера был в Боханском районе, у мэра телефон Нокиа 1996 года выпуска. Спрашиваю его, тебе не стыдно? Он отвечает, я всего боюсь. А часы у него за 14 рублей (редакция предполагает, что имелась в виду сумма 14 тысяч рублей. — Прим. ред.), у мэра района, позорище, боится с хорошим телефоном ходить, потому что Cледственный комитет его контролирует.

Сегодня СК должен вообще всем командовать. Дайте ему бюджет, пусть командует. Самый оптимальный вариант: прокурор делит, Следственный комитет пилит, а старший подполковник асфальт кладёт, а мы будем ему помогать. Мы уже пришли к тому, что у нас полицейское государство, у нас уже люди стали всего бояться, понимаете.

Прошло уже два года, а человеку судьбу сломали. Наша партия предала Копылова! Район потерял толкового руководителя, а кто-то подполковника получил.

О возрасте и о молодёжи

Мой отец всегда говорил, что на мне природа отдохнула. Поэтому надеюсь, что сын (Антон Красноштанов. — Прим. ред.) будет лучше, чем я. Поздно я в Госдуму пришёл. Во-первых, физически стал уставать, у меня нет такой трудоспособности, как была в 30 лет. Раньше спал по три часа и мне хватало. Сегодня стал уже ленив, по сравнению с тем, какой был. Во-вторых, мне не хватает знаний. Если бы за компьютером я работал гораздо больше, чем работаю, то я бы больше сделал. Поэтому нужна молодёжь.

Автор фото — Валерия Алтарёва

Алина Вовчек, ИА «Иркутск онлайн»