Вершина Тутуры: жизнь по законам предков, согласно таёжному календарю

Понятие «если» у местных жителей ёмкое, поэтому дорогу прокладывают сначала на сакральном уровне. В обязательном порядке охотники, рыбаки, просто путники тормозят у Чебартуя, так называется шаман-дерево. Приметную лиственницу, обвязанную лентами, сложно не заметить. Все просят одного — удачи. Неверующим тут же расскажут массу случаев, когда народ в силу разных причин игнорировал старинный ритуал и тогда фарт просто отворачивался — машины вязли, зверь уходил. Пить спиртное необязательно, можно просто пригубить или покапать, как вариант — оставить конфету, монетку, надломленную сигарету. Почему надломленную — никто не знает, но так надо.

Любопытно, что шаман-деревом может быть только старая лиственница с разветвлённой кроной. У якутов такие деревья называются ииччилээх мас — наши эвенки, к сожалению, не знают, как звучит шаман-дерево на родном языке.

Эвенки учат родную речь

Кстати, в Вершину Тутуры журналисты ехали как раз для того, чтобы снять серию видеороликов для проекта «Азбука эвенков». Небольшие сюжеты на эвенкийском языке адресованы молодому поколению.

Для коренных малочисленных народов знание родного языка становится даже не первостепенной, а ключевой задачей. Не владея языком, на котором разговаривали бабушки и дедушки, невозможно в полной мере соблюсти и сохранять традиции, обычаи и национальную культуру. Кстати, данная проблема является актуальной для всего мира. Неспроста ЮНЕСКО провозгласила период с 2022-го по 2032-й Международным десятилетием языков коренных народов мира. Задача серьёзная и уже трудновыполнимая. По данным лингвистов, каждый год в мире умирает четыре языка.

Начиная со школьного возраста, дети КМНС отдают предпочтение изучению русского и английского языков. Взрослые считают, что они больше пригодятся в жизни, чем родная речь.

Даже среди старшего поколения процент тех, кто свободно говорит на эвенкийском, ничтожно мал. Во время национальных праздников и фестивалей слова приветствия зачитываются по бумажке. Печально всё это.

Особенности деревенского «телеграфа»

В Вершине Тутуры репортёры бывают нечасто. В основном едут с оказией, в предвыборную кампанию, на праздник охотников — и, пожалуй, всё. Автор этих строк прилетал в Вершину Тутуры лет двадцать назад с бригадой санавиации. Самое поразительное, что на первый взгляд здесь ничего не изменилось, лишь на некоторых домах появились спутниковые тарелки да снегоходов больше стало.

Тогда среди прочего был сделан групповой снимок, на котором запечатлены несколько бабушек и много детей школьного возраста.

— Вот у них бы спросить, они всё знали, — говорит заведующая местным культурным комплексом Вера Хорищенко, разглядывая фотографию. — Но нет уже из старшего поколения никого в живых. Вот Антонина Никитична Сафонова в белом платке, она пешком ходила в Чинонгу, много рассказывала. Всё собирались написать материал про неё, но в итоге не успели — умерла баба Тоня…

По городским меркам жизнь в Тутуре слишком размеренна. Здесь всё подчинено природному циклу — сбор ягод и кедрового ореха, охота и рыбалка. Деревенский «телеграф» скуп на новости. Таёжные приключения охотники не считают за события: подумаешь, медведя встретил — разве это событие? К тому же потомственные промысловики считают, что нельзя лишний раз хвалиться добычей — фарта не будет.

Сына назвали в честь участкового

Одно из самых значимых событий здесь произошло больше десяти лет назад. Участковый спас новорождённого. Случай стоит того, чтобы его пересказать. Нечто вроде документального фильма на основе таёжной истории хотел снять один из федеральных каналов, но, вероятно, посмотрев, в какую глухомань придётся тащиться, отказались от затеи. Подробности чудесного спасения нам подробно рассказали коллеги из «Ленской правды».

У жительницы Вершины Тутуры Оксаны Дорофеевой начались преждевременные схватки: возможно, переживала за мужа, который был на охоте. Женщина успела заказать врача местной амбулатории. Марина Зуева принимала роды на диване, они были пятые по счёту для мамы, во многом поэтому всё прошло благополучно. Стоматолог по образованию, Марина Каюмовна, исполняющая в глухом селе функции терапевта, педиатра, а в очередной раз — акушерки, выполнила работу на все сто. Приняв в таёжных условиях порядка тридцати малышей, фельдшер действовала хладнокровно и максимально грамотно. Малыш родился здоровым, но его решили показать докторам райбольницы, поставить первую прививку.

В октябре выбраться в Качуг весьма проблематично — зимник ещё не встал, на дорогах вязкая грязь, которую местные называют ёмким словом «шляча».

Через несколько дней пришёл «УАЗ-Трэкол» районной администрации, чтобы забрать двух монтёров станции спутниковой связи и участкового инспектора. Фельдшер настояла, чтобы Оксана с малышом выехали в райцентр, и вызвалась их сопровождать.

Накануне выпал снег, дорогу развезло, а потом вновь ударил мороз. Когда проехали мост через речку Бурулей, внедорожник пропорол шину. В грязи было непонятно, что стало причиной неприятности — острый сучок или острая льдина. Автоматическая подкачка результата не дала — дыра оказалась слишком большой. Сотовая связь здесь не работает, до ближайшей деревни Ацикяк более двадцати километров, до дома чуть меньше, примерно 17-18 километров. Получается, застряли на середине пути.

Ночевать в машине было опасно, поэтому пассажиры решили возвращаться. Возле внедорожника остались водитель и его напарник — мужики не решились оставить технику без догляда в тайге. Участковый инспектор Игорь Демидов попросил роженицу хорошо запеленать малыша, потом взял свёрток на руки и быстро зашагал в сторону деревни. Мама Оксана и фельдшер Марина старались поддерживать высокий темп ходьбы, заданный старлеем. Женщин подгоняла мысль о волках, им казалось, что стоит отстать — как из-за кустов появится стая. Часа два они шли почти след в след, но постепенно начали отставать. Фонариков не было, ориентировались по чёрному следу, оставленному внедорожником. Позднее Игорь Демидов вспоминал, что за много лет ничего подобного с ним не случалось. В экстремальной обстановке мама решилась покормить сына, опасаясь, что он нахватается холодного воздуха. Но и оставлять голодным малыша было нельзя.

Отрезок от Старой Тутуры до Вершины Тутуры дались участковому особенно тяжело. Руки стали свинцовыми, ноги заплетались. Пришли уже ночью, Демидов постучал в дом Оксаны. Дверь открыл её муж Владимир, который долго не мог понять, что случилось. Перед ним стоял участковый Демидов, державший его сына, а жены не было рядом. Узнав детали дорожного ЧП, коротко произнёс: «Будешь крёстным…».

Ныне майор полиции Игорь Демидов служит в другом подразделении, но при случае навещает своего крестника в Вершине Тутуры.

Одна юрта и ни одного оленя

Историю уголка в своё время изучал учёный-биолог Феликс Штильмарк. Он неоднократно бывал в этих краях, охотился вместе с эвенками, а уехав в Москву, долгое время поддерживал связь с промысловиками. В конце 1920-х годов в трёх километрах от деревушки Старой Тутуры была построена культбаза, названная Вершиной Тутуры. Осенью 1955 года в селении стояло 30 домов, включая школу-интернат и клуб. В закладке этой культбазы принимал участие известный этнограф Бернгард Петри, расстрелянный в 1937 году. В 30-е годы в этих местах работал натуралист, писатель, участник экспедиции в поисках Тунгусского метеорита Константин Янковский, прозванный сибирским Пришвиным. В колхозе им. Куйбышева в 1954 году числилось 27 дворов, около ста членов колхоза, 124 домашних оленя, 25 голов лошадей, 6 — рогатого скота (для детсада). Сегодня в Вершине Тутуры нет ни одного домашнего оленя. Ни одного!

В деревне сохранилась лишь одна юрта, её построил бывший глава поселения Владимир Щапов.

— А подтолкнула нас к этому заммэра Наталья Вышегородцева, — рассказывает Владимир Александрович. — Однажды она сказала: «К вам в деревню приезжаешь, но ни одной юрты не видно, будто и не эвенки здесь живут». Определили место и поставили юрту. Я кочевал с отцом, до школы жил в такой юрте. Помню тазик из берёсты, в котором мать меня купала. С приходом зверопромхозов на месте юрт стали ставить зимовья, и постепенно технология строительства отошла на второй план, а сейчас практически утрачена. Любопытно, что похожие строения в одних местах называются юртой, в других — чумом.

— С детства я помогал отцу, у которого было несколько таких строений, поэтому помню, что, например, коры уходит порядка 180 погонных метров, — говорит Щапов. — С одного дерева можно взять около шести метров. Особенность юрты в том, что летом внутри неё прохладно, но и зимой довольно комфортно, потому что посередине постоянно горит огонь. Правая половина от входа считается мужской. Мой отец сидел там, рядом всегда лежал карабин, потому что это тайга. Для отопления юрты использовали только лиственницу, она даёт хороший жар и не такая пожароопасная, как, например, ель. В старину в юртах ещё и рожали. Гостей в юрте окурили пахучим дымом вереса, ещё известного как можжевельник.

— В тайге всегда окуривали то место, куда приходили с ночёвкой: считается, что дым устраняет негативную энергетику, нейтрализует дурные помыслы, — рассказывает Владимир Александрович. — Обряд имеет вековую историю, его проводили, если приезжали новые люди, любой праздник начинался с окуривания.

Директор школы Татьяна Станиловская рассказала гостям, из чего состояли мужской и женский костюмы, какую роль играли орнаменты, имитировавшие следы птиц. По словам заведующей культурным центром Веры Хорищенко, национальную одежду удалось сшить благодаря гранту.

После демонстрации одежды жители Вершины Тутуры приготовили несколько блюд национальной кухни. Как нельзя кстати пришлось свежее мясо дикого зверя, добытого накануне одним из местных охотников.

Борис Слепнёв, специально для IRK.ru
Фото автора, Ольги Игошевой, Надежды Воложаниной

Борис Слепнёв, специально для IRK.ru