Любовь здесь больше не живет

Свежий боевик Пьера Мореля «Из Парижа с любовью» оказывается предсказуемо жесток и энергичен, но совершено неожиданно – политически правильно ориентирован.

Некрупный посольский служка (Джонатан Рис-Майерс) живет в центре Парижа с местной подружкой, потихоньку франкофильствует и выполняет мелкие поручения ЦРУ-шников. Вскоре ему поручают более важное задание - организовать встречу и сопровождение по столице Франции крутого спецагента Чарли Уэкса (Джон Траволта). А тот начинает свой визит в город любви с разгрома китайского ресторана и убийства дюжины азиатов. Имеющий очень приблизительное представление об оперативной работе атташонок поначалу дивится и чурается лютых методов беспощадного напарника, однако быстро привыкает. И через некоторое время уже сам начинает лихо размахивать пушкой. Ведь дурное дело не хитрое, особенно когда у тебя за спиной вся мощь единственной в мире сверхдержавы.

Ну, в данном случае изначально было ясно, чье это произведение. Морель, конечно, рулил всем экшеном, а сценарий кропал его кошмарный босс Бессон. И вот это-то и оказалось самым слабым местом картины. Которую невозможно не сравнивать с морелевской же (чудной абсолютно) «Заложницей». Но там, на минуточку, были такие олдскульные примочки как «один против всех» и благородный мотив отца, ломающего руки, ночи, черепа (чужие, разумеется) в поисках любимой дочурки. Плюс относительно свежий в своей брутально-геймерской разудалости подход к насилию. А в «Из Парижа с любовью» авторам в их гротескной жестокости удалось даже почти доплюнуть до обоих «Адреналинов» и «Пристрели их». Но для подобной интонации необходим внутрисюжетный абсурд, иначе публика либо заскучает, либо начнет испытывать отвращение. И когда жлоб из американских (читай – «всемогущих») спецслужб утюжит седьмой десяток то ли китайских наркоторговцев, то ли пакистанских террористов, зевота ПРИХОДИТ сама собой. А на память ПРИХОДИТ анекдот про Громыко в Чехословакии в 1968 году. Когда он застенчиво спрашивает у секретаря Чешской компартии: «А где тут у вас можно по-маленькому?». И получает радостный ответ: «Вам?! ВЕЗДЕ!!!». Судя по всему, герою Траволты тоже «можно везде». Причем, наверное, и по-большому тоже…

Да, конечно, у бритоголового Траволты получается лихо и забавно поржать над самим собой и съесть «руаль с сыром» и так же цинично пустить пулю в висок симпатичной девушки. Но даже его харизма не может оживить это мертворожденное гоп-кино. В котором неприятны и главные герои, и их противники, но особенно омерзительна та чиновница из госдепартамента США, ради которой, по сути дела, и уничтожается добрая сотня террористов-бандитов-уголовников. И мне мотивация Бессона в данном случае абсолютно непонятна. Или он просто не понимает границ между добром и злом (кинематографическим, разумеется) или за маргинально-анархистский «13-й район» реабилитируется?

Vlad DeMeshkoff, IRK.ru