Место не столь отдалённое: о жизни в Ангарской колонии

От звонка до свадьбы

Исправительная колония — настоящая крепость. Чтобы войти на территорию, нужно пройти сложную процедуру. Гостей тщательно проверяют на наличие запрещенных предметов — это деньги, продукты, оружие, наркотики, игральные карты, одежда, средства связи и многое другое.

Попытки доставить эти вещи в колонию происходят довольно часто, причем посетители поражают работников ГУФСИН своей изобретательностью. Недавно, например, не пропустили женщину, которую здесь прозвали «черепашка-ниндзя» — она примотала к спине под одежду планшет и так пыталась миновать пункт досмотра. Не удалось.

Наш гид по колонии — начальник отдела по воспитательной работе с осужденными Николай Кузнецов. За годы работы здесь он видел, как менялось лицо российской преступности. Говорит, блатная романтика уже не цветет пышным цветом, как в 90-е, но теперь в колонию попадает всё больше молодежи.

— Количество осужденных у нас начало расти с 2013 года вместе с кризисом. Там же всё взаимосвязано. Перебивался бывший заключенный зарплатой дворника, например, потом ему стало на жизнь не хватать, цены пошли вверх. Одно за другое, и вот он решается на кражу, а потом снова оказывается здесь, — рассказал Николай Владимирович.

Когда открылась дверь во двор учреждения, перед нами предстала ухоженная площадь, обставленная вырезанными из дерева фигурами, за ними — клетка с настоящим медведем.

— Зовут Була, недавно проснулся после зимней спячки, — сообщил Николай Кузнецов. Була живет здесь уже несколько лет. Его доставили медвежонком, он потерял мать в лесных пожарах. Сегодня он любимец колонии, заключенные ухаживают за ним, кормят.

Вот и при нас зверя угостили свежей буханкой хлеба. У Булы свой рецепт: он бросает презент в бочку с водой, через минуту достает и, разрывая размокший хлеб на части, за минуту расправляется с угощением.

— Банку сгущенки жует, как жвачку, — улыбаясь, рассказывают сотрудники ГУФСИН.

Кроме Булы в колонии живут еще два медведя — Маша и Миша, до них нам еще предстояло дойти. Пока же направились в зимний сад, где тоже есть животные: черепахи в пруду, попугайчики, кролики и хорьки в клетках. В этом окружении заключенные встречаются с родственниками и друзьями. Временем, проведенным здесь, дорожат, ведь свидания — единственный разрешенный способ связи с внешним миром.

Встречи бывают краткосрочными — до 2 часов в зимнем саду, и длительными — до 3 суток, которые осужденный проводит с гостями в специально отведенной комнате. Количество таких встреч напрямую зависит от поведения осужденного, а вернее, от режима, в котором он содержится, — обычного, строгого или облегченного.

Каждый «новенький» житель колонии начинает с малого. Свидания ограничиваются разговорами по телефону через стеклянную перегородку. Если осужденный успешно проработал 9 месяцев, он получает право на четыре короткие встречи в год, раз в три месяца. Если этот срок пройден без взысканий и с поощрениями, человека переводят на облегченный режим с большим количеством встреч, в том числе с длительными.

— Надо усилия прилагать, трудиться, учиться, не забывать погашать иски, если они есть, и выполнять все режимные требования, — рассказал Николай Кузнецов.

В противном случае — строгий режим. Здесь условия другие: всего одно длительное свидание в год, два коротких. Таких заключенных здесь немного. Практика показывает, что жители колонии готовы стараться ради свиданий. Зачастую так создаются новые семьи: в колонии играют от трех до восьми свадеб в месяц.

О распорядке

Мы вышли на длинную улочку, где друг за другом стоят одноэтажные бараки. Каждый из них рассчитан на 99 человек, один барак — один отряд. Всего же в исправительной колонии № 15, рассчитанной на 1502 осужденных, содержатся 1260 человек. Почти все из Иркутской области.

— Тут и кражи, и грабежи, убийства, частенько угоны, еще хранение, перевозка и распространение наркотиков. Отряды распределяются в зависимости от того, где они работают. То есть за одним станком могут работать убийца и угонщик, — поведал Николай Кузнецов.

Внутри барака находится большая спальная секция, полная двухъярусных кроватей и тумбочек между ними. Всё именное, закреплено за номером осужденного. Места распределены исходя из нормы — два квадратных метра на человека. Раз в неделю меняется постельное белье. Два раза в неделю — баня.

Помимо просторного помещения с кроватями, в каждом бараке есть комнаты для хранения вещей, дополнительного питания, санузел и комната быта. Повсюду камеры, всего в колонии их 120.

Расписание жителей колонии выглядит так: подъем в 6:00, затем дается время на приведение себя в порядок, проходит общая зарядка, завтрак. В 8:00 - общее построение. После проверки — маршем на работу. Днем строевой выход на обед, заключенные отправляются на него группами, по три отряда за раз.

Нам показали столовую, она не отличается от школьной: такие же умывальники, ряды столов со стульями, в конце зала раздача. Готовят здесь тоже заключенные. На обед дается от 45 минут до полутора часов, в зависимости от того, как далеко находится производство.

Рабочий день завершается в 17:00. Следом проходит вечерняя проверка, после — ужин и свободное время, два часа. В 21:00 начинается подготовка ко сну, в 22:00 — отбой. «Как в армии», — заметил Николай Кузнецов.

Делу время

Основная обязанность осужденных в ИК № 15 — работа. Колония во многом обеспечивает себя сама благодаря подсобному хозяйству. Здесь разводят кроликов, гусей, лошадей, уток. Есть своя пасека и теплицы с фруктами, овощами, выращивают даже цветы. Часть продукции идет на продажу, другую развозят по соседним колониям.

Есть в Ангарской колонии производство фанеры, поликарбоната, кабельных барабанов, здесь собирают мебель и вагоны на колесах. Огромные цеха находятся чуть в стороне от аккуратных рядов спальных и административных бараков.

По пути встречаем Мишу и Машу, двух других медведей, проживающих в колонии. Мишу когда-то отдали сюда из цирка за необучаемость. Здесь же он как ручной, сидит на конфетно-булочном пайке от заключенных и сотрудников ГУФСИН.

Недалеко от клетки находится местное ПТУ. В случае если осужденный не имеет никакого образования и не в состоянии работать, его отправляют на годовое обучение. «Школьников» около 100, к ним приезжают преподаватели с Ангарского политехнического колледжа.

— У нового поколения заключенных умения снизились, — пояснил Николай Кузнецов. — Теперь приходится многому учить. Раньше если кто поступал, люди постарше, с советским образованием, они многое могли, их не приходилось натаскивать. Сейчас это теряется.

Зашли в цех по производству фанеры. Повсюду шум: здесь происходит варка бревен, резка, клейка, холодное и горячее прессование. Работают до 70 человек, объемы — 40 кубометров в день.

— Заказов хватает, поэтому тут по сменам работают, — объяснил Николай Кузнецов. — Производство автоматизировано. Если раньше всё делали вручную, пилили, строгали, то теперь это делают на станках.

Осужденные работают в три смены. Первая — с 8:00 до 16:00, с 16:00 до 21:30 — вторая смена и третья с 23:00 до 6:30 часов утра. Каждый работник имеет право на 12 дней отпуска в год. Для них в колонии есть отдельное здание на 54 места — своеобразный санаторий строгого режима. Здесь заключенные играют в настольный теннис, бильярд, есть даже комната психологической разгрузки.

Потехе — два часа

Личное время, которое есть у осужденных по вечерам, можно потратить по-разному: в колонии работает библиотека, клуб, где играет местная группа «Каскад». Состав классический (ударник, гитарист, бас-гитарист и клавишник), собран из осужденных. Слушать можно и любую другую музыку: с начала 2017 года заключенным разрешили пользоваться аудиоплеерами.

Следом мы повстречались с коллегами-журналистами со студии кабельного телевидения «Максимум». Здесь записываются специально отобранные телевизионные передачи, монтируется телепрограмма колонии, снимают собственные новости и издают газету «Шанс и поддержка».

Трудятся в главном и единственном местном СМИ не больше 10 человек: есть монтажер, редактор, телеведущий, фотографы, операторы. Всё делают самостоятельно. «Остальное — дело техники и цензуры администрации», — подметил Николай Кузнецов.

Цензура — неотъемлемый элемент тюремного телепоказа. В эфир идут только научно-познавательные передачи, записи спортивных мероприятий и художественные фильмы патриотической направленности. Исключено кино и программы, содержащие сцены преступлений и жестокости.

В среде заключенных говорят: «Тюрьма не храм — грехи не отпускает». На этот случай в колонии действует церковь. В ней всё, кроме колоколов (их привезли из Магнитогорска), создано местными умельцами, даже иконы рисовали здесь. Для осужденных других конфессий по необходимости приезжают муфтий и лама.

В православной церкви проводят крещение, встречают все христианские праздники. Службы ведет протоиерей Олег из Ангарска. В остальное время храмом руководит староста — Александр Евдокимов, из осужденных. О себе говорит неохотно, сказал лишь, что раньше верующим не был, но в колонии свое отношение к религии пересмотрел.

— Мы все грешные… Бог-то он один, к нему все приходят, — тихо проговорил Александр.

Храм, как и многое другое, что мы увидели в колонии, — результат работы современной исправительной системы по улучшению условий содержания заключенных. Результаты есть — стереотипы о мрачных застенках постепенно отходят в прошлое.

— Перемены в самой колонии разительные. Половины того, что есть сейчас, 15 лет назад не было, — рассказывал по завершении экскурсии Николай Кузнецов, — ни дома для отпускников, ни зимнего сада, ни телестудии. Бараки, столовая да производства.

Однако тягостная атмосфера мест заключения не покидала на протяжении всей экскурсии: со всех сторон то и дело звучали сирены. Нет, это не попытка побега и не нарушение распорядка — всего лишь проверка систем безопасности. Отсюда не бегут, это дело безнадежное. Последняя попытка была в 1999 году, и та оказалась неудачной.

Автор фото — Валерия Алтарёва

Вадим Палько, ИА «Иркутск онлайн»