Полгода назад ушёл в отставку губернатор Иркутской области Сергей Левченко. При этом, он не раз заявлял, что вынужден пойти на такой шаг из-за внешнего давления. КПРФ пыталась организовать серию митингов в поддержку губернатора-коммуниста. Однако, даже на самый массовый из них в Иркутске пришло не более 300 человек. Люди не встали на защиту Левченко. Почему Иркутская область не стала Хабаровским краем и не продемонстрировала настоящую народную поддержку губернатору, так же как и в Хабаровске, выбранному на протесте, рассуждают эксперты.
«Разительное отличие реакции населения на отставку Сергея Фургала и Сергея Левченко, конечно, вызывает большие вопросы, — отмечает политический обозреватель Галина Солонина. — Многотысячные акции в поддержку первого и полное равнодушие по отношению ко второму — при том, что оба — избранные, оба представляют оппозиционные партии — это явный феномен, заслуживающий внимания всех, кто интересуется политикой и политическими настроениями масс».
«14 декабря прошлого года движимый политологическим любопытством, я заглянул на митинг коммунистов в поддержку самоотставившегося Сергея Левченко, — добавляет политолог Сергей Шмидт — Увидел человек триста». Организаторы митинга заявили тогда, что участие в нём приняло пятьсот человек. Однако это обычная для политических игр история — организаторы публичных мероприятий склонны завышать численность участников акций примерно в два раза.
«Мне, кроме всего прочего, бросилось в глаза абсолютное отсутствие на митинге хоть каких-то членов команды Левченко (как и самого Левченко), — добавляет Сергей Шмидт. — Из, так называемых, „сетевых активистов“ бывшего губернатора я увидел там всего двух-трех человек. Если о численности митинга можно спорить, то один факт можно признать совершенно объективным — это было единственное „народное“ мероприятие в поддержку так называемого „народного губернатора“. Больше не было ничего».
«Тот, кто убил дракона, становится еще более жестоким драконом»
При этом многолюдность, повторяемость и общая динамика митингов и шествий в поддержку Сергея Фургала в Хабаровске представляют собой абсолютный контраст по отношению к тому, что было в Иркутске. Сергей Шмидт уверен, что дело тут не в организационном ресурсе хабаровской ЛДПР – едва ли он превышает организационный ресурс КПРФ в Иркутске.
«Конечно, что-то объясняется тем, что административная команда Фургала не предает уже бывшего губернатора и осуществляет какую-то работу по организации протестов (тоже контраст с поведением чиновников из команды Левченко). Однако очевидна настоящая общественная энергия поддержки, которой не было у нас, и объяснить эту разницу можно только разницей самих политических фигур», — отмечает Шмидт.
Галина Солонина полагает, что большую роль тут сыграл фактор времени нахождения у власти одного и второго политиков. «Возможно, что если бы Левченко отрешили от должности через полтора-два года после выборов, электорат поднялся бы на его защиту, — говорит Солонина. — Первые годы – это время, когда губернатор еще располагает кредитом доверия, любые ошибки может переадресовать в сторону предшественника. Это время для популистских шагов в рамках борьбы со старой, „прогнившей и коррумпированной“ властью. Левченко, избранный в губернаторы в 2015 году, и Фургал в 2018 году действовали, как под копирку: заявляли о беспрецедентно высоком госдолге своих регионов, а потом в отчаянной борьбе их снижали; сокращали штат, зарплаты чиновников; запрещали им летать в командировки бизнес-классом за бюджетный счет и так далее».
Население Хабаровского края увидело только начало процесса этой «антикоррупционной деятельности», поэтому горячо поддержало своего губернатора после его отрешения от должности и ареста. «А вот население Иркутской области имело возможность наблюдать не только начало, но и конец аналогичной кампании. И выяснило, что в конце пути тот, кто убил дракона, становится еще более жестоким драконом, — добавляет Солонина. — Зарплаты чиновников были неоднократно повышены, им выписывали огромные премии, правительство Иркутской области не вылезало из зарубежных командировок, невзирая на лесные пожары, наводнения и прочие стихийные бедствия, преследовавшие регион. Губернатор блокировал любые действия правоохранительных органов, Контрольно-счетной палаты Иркутской области, депутатов по проверке расходов правительства и финансово-имущественным вопросам чиновников».
Итогом стала череда скандалов, связанных с семьей губернатора – по незадекларированным особнякам на Байкальском тракте, по компании «Звезда», коррупционным сделкам Дорожной службы Иркутской области, минлеса, минздрава, Корпорации развития Иркутской области.
Губернатор открыто прикрывал своих чиновников, у которых всплывали незадекларированные особняки в Италии. Министра лесного комплекса Сергея Шеверду, который уже находился под следствием. У чиновника обнаружили незадекларированные счета и доход. Но это не стало основанием для отставки, пока прокуратура не обратилась в суд.
«Каким стал бы Фургал через пару лет – загадка, — отмечает Солонина. — Я полагаю, примерно таким же, как Левченко. И в этом случае люди бы не вышли на акции в его поддержку, как не вышли после отставки губернатора Иркутской области.
Есть еще один фактор, который сыграл свою роль в отношении населения к двум этим отставкам. Фургал ушел не добровольно – ему не просто было отказано в доверии, но в отношении него было возбуждено уголовное дело. Население, несмотря на все антиэлитные настроения, не любит, когда снимают избранных губернаторов, мэров. Тем более, не любит, когда для этого на них возбуждают уголовные дела, даже если дела – вполне реальные. Сергей Левченко утратил этот ресурс сочувствия и поддержки населения, добровольно сбежав с должности губернатора. Тем более, по его же словам, ему не грозили никакие уголовные дела – он сбежал из-за того, что федеральные СМИ его жестко критиковали. Такой поступок похож на предательство, и люди это понимают».
На фоне хабаровского феномена, бывший губернатор Левченко оказался электоральным баловнем
«Фургал – относительно молодой, энергичный, яркий политик, — добавляет Сергей Шмидт. — Левченко – возрастной, скучный человек из прошлого. Как университетский преподаватель замечу, что первые симптомы отторжения от Левченко я, в свое время, заметил именно в студенческой среде, которая воспринимала экс-губернатора как старого, унылого, витающего в каких-то своих архаичных фантазиях. В отношении Фургала граждане не пережили демотивирующего разочарования – как управленец, пусть и склонный к популистским мерам, он явно оказался лучше, чем можно было бы ожидать от победителя протестного голосования. История Сергея Левченко во власти, это история стремительного и необратимого разочарования».
Сергей Шмидт отмечает, что свою роль сыграла критическая информационная кампания, которой ни политик Левченко, ни его информационная команда ничего не смогли противопоставить. «Однако дело не только в медийных войнах, — уверен Шмидт. — Отсутствие реальных козырей – убедительных для граждан, результативных действий, а не далекого и абстрактного „увеличения бюджета“ – обрекло Сергея Георгиевича не только на аппаратное поражение, но и на настоящую репутационную катастрофу».
То, что врио губернатора Кобзев за несколько месяцев работы опередил в рейтинге работавшего четыре года губернатора Левченко, признали в начале июня сами коммунисты.
Такие результаты дали ими же организованные социологические опросы. «У Левченко и врио губернатора Игоря Кобзева примерно одинаковый рейтинг», — заявил интернет-изданию «Медуза» член КПРФ Сергей Обухов. По данным соцопросов, заказанных иркутским обкомом, рейтинг Кобзева составляет 33%, Левченко — 26%, говорит собеседник «Медузы».
«Тезис о „примерном равенстве“ числа 33 и числа 26 оставим на совести Обухова, у политика своя „коммунистическая математика“, но цифры все-таки говорят сами за себя. Еще раз напомню, что это цифры от самих коммунистов, — резюмирует Сергей Шмидт. — В общем, Хабаровск и Хабаровский край продемонстрировали феномен настоящего „народного губернатора“, на фоне которого наш бывший губернатор оказался электоральным баловнем кратковременного стечения политических обстоятельств, а не хоть сколько-нибудь содержательным политиком».
«В Иркутске принципиально иная природа протеста: люди недовольны не действиями властей, а бездействием»
Политический консультант Илья Щеголихин отмечает, что в Иркутской области многие остались недовольны действиями властей по итогам отставки Левченко. Но связано это не с тем, что власти что-то сделали, как в ситуации с Фургалом, а с тем, что наоборот – не сделали: так и не было никакой реакции в отношении многократно звучавших обвинений в коррупции.
"В прошлом году были опубликованы журналистские расследования, возбуждены уголовные дела, прозвучали громкие заявления представителей силовых ведомств, — говорит Щеголихин. — Целый шлейф эпизодов: аэропорт, история со «Звездой», уголовное дело Шеверды, незаконная охота на медведя и так далее. Обвинения повисли в воздухе. Получается, странная картина. Если была коррупция, то где посадки? Или ничего не было?
У людей возникает два возможных объяснения: либо у нас всё покупается и продаётся и вся власть коррумпирована и тебе ничего не угрожает, если ты «свой»; либо это были политические преследования, за которыми нет реальных преступлений. И в той, и в другой ситуации, это удар по институту власти.
Именно так и создается основа для стандартного сценария политического шантажа. Когда в 2019 Левченко ушёл в отставку и его начали спрашивать о причинах, он всё списывал на политическое преследование. Классический пример с ангарским депутатом Курановым. Он расследовал коррупционную историю со «Звездой» и вынес ее в публичное поле. Когда она прогремела на всю страну, лидер коммунистов Геннадий Зюганов заявил, что это всё «чернушники», которые хотят облить грязью Левченко. Но, может быть, «чернушники» – те, кто наживался на фонде капремонта, а перед этим ещё призывал людей не платить взносы в этот самый фонд?
Это очень удобная позиция. Ты можешь делать что хочешь, а потом заявить: я не виноват, просто меня преследует режим. И власть уже опасается связываться с ними. Получается, если представитель «Единой России», тебя за такие же вещи нужно немедленно посадить, а лучше сразу расстрелять, а если ты из КПРФ, ЛДПР или СР коррупция сразу превращается в политическое преследование.
Сравнение между Фургалом и Левченко некорректно. Я бы сказал так: Левченко хочется быть Фургалом, но он - не Фургал. В 600-тысячном Хабаровске на митинг вышло 100 тысяч человек. А в Иркутске? Основная проблема ситуации в Хабаровске — конфликт между легальностью и легитимностью. Сам арест вполне мог быть легален с точки зрения закона, но он нелегитимен. А в Иркутской области добровольная отставка губернатора была и легальна, и легитимна.
В Иркутске принципиально иная природа протеста: люди недовольны не действиями, а бездействие.
IRK.ru
IRK.ru
-
Диана Левченко
30 июля 2020 в 11:48
Загрузить комментарииКакой глупый и подлый троллинг