Горы, кедры и мокрые носки

Ольга Куликова работает орнитологом в Байкальском заповеднике в поселке Танхой. Сюда она приехала совсем недавно. В начале апреля девушка с друзьями побывала на Хамар-Дабане.

Мы просто-напросто решили ухватить последнего весеннего снега и покататься на лыжах со склонов Хамар-Дабана. Я мечтала об этом с тех пор, как приехала в Танхой, и когда мои новые иркутские друзья выступили с таким предложением, я ни минуту не сомневалась с ответом. Нас нисколько не смущало то, что последние пару недель на юге Байкала стояла почти летняя погода, и столбик термометра днем, бывало, переваливал за отметку в 17 градусов. Ребята узнали, что на Мамае склоны уже совсем стаяли, решили ехать в другое место, где народ в отдельные годы катается даже в июне, — на Тальцинские гольцы.

Представлю честную компанию. Собственно, кататься из прибывших собирались двое ребят, с которыми я познакомилась на сборах две недели назад: излучающий спокойную уверенность неторопливый и улыбчивый Дима и живой, немного холеричный поджарый Артур с умильным выражением больших серых глаз, к которым очень шла модная цветастая шапка с пушистым синим помпоном. Дима альпинист и по совместительству теплоэнергетик, а Артур работает в МЧС связистом, имеет форменную куртку, и мы его всю дорогу звали спасателем. Еще двое — милая пара Паша и Катя.

Так вот, мы все с трудом загрузились в машину, под завязку забитую барахлом, свернули с трассы на турбазу «Теплые озера» и еще с полчаса плелись по ухабистой дороге. Добравшись до базы «Артур», мы выгрузили необходимые вещи, поставили палатку и, напившись чаю с печеньками, завалились спать.

Встали мы позже, чем хотели, собирались еще дольше. Вышли еще по насту, но когда солнышко уже начало пригревать, стали проваливаться. Мне еще повезло — мои легкие норвежские лыжи и относительно мягкие ботинки не шли ни в какое сравнение с многокилограммовыми ботами и тяжеленными стальными фрирайдными лыжами мужиков. Мальчишки обулись в снегоступы, Катю разгрузили, и она полетела дальше, будто по воздуху, а меня в первый раз за путешествие спас Артур, разумно предложив обуть лыжи. И покатилась я быстрее всех по тропинке «коньком», пока та не кончилась. А кончилась она внезапно, надо сказать. Тут в ход пошла волшебная бумажка, распечатанная нашим спасителем Артуром из интернета. На ней, кроме описания пути, были и координаты некоторых маршрутных точек. Мы забили их в захваченный мной навигатор и потопали дальше по стрелке. К слову сказать, с турбазы за нами увязался славный пушистый лисоподобный песик, который очень бодро бежал впереди и будто знал дорогу лучше волшебной чудо-машины у меня в руке.

До предполагаемой точки «поворота тропы вверх» мы не дошли каких-то 84 метра и пошли вверх по старому снегоходному следу. Тут моя сладкая жизнь кончилась, и я горько корила свою пустую голову за забывчивость — с камусами я бы не проваливалась по пояс через каждые 2 шага. Но за поворотом след растворился в тайге, а мы вышли к свежему лавинному выносу с большими комьями бурого слежавшегося снега, по которому так удобно и твердо было идти! И мы пошли вверх, рассуждая — сейчас мы поднимемся по вертикали до нужной точки, а потом влево до «бабы» (народное название, данное из-за столба, сделанного народными умельцами), где должна быть удобная стоянка под склоном.

Я пошла влево по склону, Дима за мной, а остальные почему-то остались в кулуаре и, видимо, пошли дальше вверх. После веревки пришлось идти в мокром сыпучем снегу по грудь на 40-градусном склоне. Метров через 10 удалось добраться до скалы, но легче не стало, разве что можно было иногда попридержаться за зацепку, чтобы вытоптать ступеньку повыше, но как только рука отпускалась, ступенька обрушивалась вниз. Еще 20 метров такого плавания — и снег кончился! Но радоваться этому не приходилось — он сменился джунглями из кедровых корней, пихт и камней, за которые ежесекундно цеплялись палки, волосы или лыжи.

И вот, казалось бы, спасенье — мы вылезли на некое подобие гребня, где и снега и деревьев было не слишком много (по сравнению с предыдущим участком). Здесь, валяясь на снегу в лучах весеннего солнышка, нас ждал четвероногий друг. Тут вперед «тропить» вышел Дима, у которого это отлично получалось, пока что-то впереди не заставило его остановиться и некоторое время приходить в себя. Он увидел совсем свежий след медведя — значит, уже проснулся.

Но идти вниз уж очень не хотелось, просто потому, что это было гораздо сложнее, чем вверх, и мы продолжили движение. Еще через пару десятков метров уперлись в большой камень, на котором, как король, восседал, оплетая его корнями, кряжистый узловатый кедр.

Дима залез, чтобы принят рюкзаки. Дальше — больше! Мы шли и шли по этому гребню, пытаясь забирать налево к «бабе», а расстояние до нее на навигаторе практически не уменьшалось. В какой-то момент мы все же встретились с остальной частью нашей команды. Пока отдыхали, я поняла, что по дороге потеряла мой новый полиуретановый сапог. Идти за ним назад очень не хотелось, но тут меня, как и положено ему по службе, спас Артур, сняв рюкзак и бодренько поскакав со мной вниз. Самое удивительное, что он умудрился рассмотреть болотного цвета резину в хитросплетениях корней и кедровой хвои. Пока мы шли налегке, я заметила наконец, как опьяняюще пахнет нагретая солнцем хвоя — летом и Крымом. Но это все в другой жизни. Сейчас у нас единственная цель жизни — «баба» в 600 метрах и все.

Пока мы «гуляли» за сапогом, троица в авангарде продвинулась не слишком сильно, но успела перевалить за небольшой хребтик и устроила перекус у ручья. В процессе еды Дима обратил внимание, что в руке у Паши только один снегоступ. При осмотре рюкзаков ребят непарного снегоступа ни у кого не обнаружилось, так что пришлось Артуру в третий раз спасать ситуацию, бросать рюкзак и бежать искать снаряжение.

Тем временем уже вечерело, а мы все шли и шли по мокрому непослушному снегу, так и норовящему провалиться под твоей ногой и мгновенно сцементироваться, не выпуская ее больше назад, то по густым зарослям стелющегося кедра, где некуда было поставить ногу в лыжном ботинке, а торчащие во все стороны из рюкзака лыжи постоянно находили за что-то зацепиться.

На попадавшихся нам полянках пробивалась через жухлую траву цветущая медуница и летали озорные бабочки, напоминая нам о промежуточной цели нашего путешествия, до которой мы должны были по плану добраться сегодня к полудню. В какой-то момент далеко внизу показалась «танцплощадка» — огромное снежное поле, которое мы должны пройти на подходе к «бабе». Сначала мы просто порадовались, что уже так далеко прошли, и двинулись дальше. Но когда за очередным поворотом нам открылась все та же нехорошая картина, пришлось спуститься к танцплощадке и оттуда уже искать нормальную тропу к «бабе».

Благо, в кулуаре, из которого мы видели «танцплощадку», тоже лежала свежая лавина, и спуститься можно было, не особо проваливаясь. 150 метров — и мы на теплой бесснежной поляне, где цветут первоцветы, на спинах старых ив греются живородящие ящерицы, а за спиной шумит живописный водопад. Мы не смогли устоять и решили остаться здесь на ночь… А там посмотрим, что будет завтра. Не важно, что до «бабы» все те же 550 метров. Вырыли в лавине ровную площадку под палатку, установили ее входом на восток с видом на горы и развели костер под большим камнем. Пришедший с победой минут через 40 Артур был счастлив, что больше мы никуда не идем, можно снять ботинки, выжать носки и повозмущаться, что еще не готов ужин.

Самым приятным итогом дня было то, что несмотря на все сложности, физические и моральные, никто не пал духом, у костра все были веселы, ели с аппетитом и вдоволь смеялись над сегодняшними злоключениями. Как только стемнело, отправились спать, положив Артура у входа, чтобы он по долгу службы всех спасал, если к нам надумает наведаться медведь.

Мы постарались быть сознательнее, чтобы на следующее утро проснуться в 6. Но это не сильно помогло, так как ночь была теплая и наста все равно не образовалось. Памятуя, что вчера все началось с того, что мы не позавтракали, я наварила овсянки, которую мы мгновенно потребили двумя ложками из одной миски. И вот с новыми силами команда уже из трех человек с пустыми рюкзаками и притороченными к ним лыжами со снегоступами и лыжными ботинками на ногах отправилась на поиски «бабы» и этого загадочного фрирайда.

Надежда на то, что от танцплощадки мы найдем нормальную тропу, растаяла уже через 15 минут пути. Мы снова вылезли на покрытый густыми кедровыми зарослями склон и долго-долго продирались куда-то, а до «бабы» еще 450 метров. В какой-то момент мы с Димой сели ждать замешкавшегося, как всегда, по пути Артура, и в голову начали приходить резонные мысли — а оно нам надо? Все равно уже скоро домой поворачивать. Даже промелькнула безумная идея попытаться успеть на горнолыжку в Байкальск вечерком. Но мне было как-то обидно — шли к ней и даже не увидели. Я уговорила ребят подняться до «бабы», ведь она теперь была ровно над нами 400 метров по горизонтали и 100 по вертикали. Еще чуть-чуть, и лес слева неожиданно кончился. Мы довольно быстро прошли по травянистым склонам влево с одним привалом и — о чудо — вот они, склоны для катания, пологий подъем вверх на пик Тальцинский, а под ним стоит вожделенная «баба» — замысловатый идол, искусно вырезанный из дерева местными умельцами.

В общем, эти горки укатали нас еще до того, как мы до них дошли. Хотя, надо сказать, спускаться вниз было очень здорово. Ну если не падать в липкий мокрый снег, конечно. Потом мы еще спускались вниз по лавине в узком кулуаре, но об этом вообще лучше не вспоминать — более менее удавался этот фокус только Диме. Один раз я упала, и у меня так закрутились и зацементировались в снег лыжи, что пришлось снимать с рюкзака лопату и проводить операцию «откопай себя сам».

Из лагеря после плотного обеда мы ехали уже с рюкзаками, что было менее приятно и не слишком быстро. Ребята со снегоступами добежали до подножья бодро, при этом отпуская комментарии про суровый сибирский фрирайд. Но другого варианта не было, сняв лыжи, зарылись бы по пояс. Вместе с нами бежал ставший уже родным песик, временами наматывая круги и осматривая свои владения. По дороге назад мы увидели, что не дошли до нормального пологого подъема на танцплощадку максимум 100 метров. Внизу нас ждала сильно освободившаяся за эти два дня от снега турбаза и счет 150 рублей за стоянку машины. Нет, что ни говорите, но сибирский фрирайд — самый суровый.

Ольга Куликова

Фото автора