Сергей Тен о политике, Великой Отечественной войне и семье

О Великой Отечественной войне

— Моего деда — Бориса Григорьевича Жаринова — июнь 1941 года застал на молдавско-румынской границе. В ночь на 22 июня он заступил на службу в штаб в качестве связиста. Ночью стали приходить очень нервозные радиограммы об артобстреле. Утром после того, как дед сменился, здание было разрушено — прямое бомбовое попадание. Борис Григорьевич прошел всю войну. 9 мая встретил в Праге. Но на следующий день был отправлен на Дальний Восток, на войну с Японией.

Мой дед был награжден орденами Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, а также медалями «За боевые заслуги», «За освобождение Кавказа» и другими. После войны он продолжал службу в погранвойсках на Камчатке до 1948, потом на Украине. В это время еще действовали бандеровцы, так что повидал дед многое.

Подвиги старшего поколения мы должны помнить и рассказывать о них своим детям и внукам. Историю о моем героическом деде будут хранить мои сыновья — Тимур и Макар, дочь Таисия. В прошлом году мы впервые побывали с ними на параде Победы в Москве, такие чувства сложно передать. Когда Тимур делился впечатлениями о театрализованном представлении о войне, сказал: «Знаешь, мама, я плакал четыре раза, а расстроился три». В этом году 9 мая мы шли с портретом деда в строю «Бессмертного полка» в Иркутске.

О связи поколений

Есть хорошая русская поговорка: «Иван, родства не помнящий, есть раб». Поэтому мы должны сохранить память о героическом прошлом. Наши дети — это основа сильной, свободной и миролюбивой страны, которые с молоком матери впитали в себя чувство собственного достоинства и уважения к великому историческому прошлому своей Родины. Когда культура народа пронизана воспеванием героев, то дети вольно и невольно перенимают черты этих героев, через связь поколений напитываются силой и мужеством от своих предков. Россия сегодня возрождается. И лучшее тому доказательство — акция «Бессмертный полк», когда все от мала до велика идут в одном строю: потомки несут портреты своих героев-победителей.

В прошлом году Благотворительный фонд имени Юрия Тена к 70-летию Победы провел конкурс школьных сочинений «По праву памяти». Ребята провели колоссальную исследовательскую работу: поговорили с родственниками ветеранов, собрали документы и фотографии, архивные материалы.

Историки могут скрупулезно подсчитать количество дивизий, сбитых самолетов, число сожженных деревень, разрушенных городов. Но за этими цифрами не видны человеческие судьбы: они не расскажут, что чувствовала семилетняя девочка, на глазах которой бомбой разорвало мать, или о чем думал голодный десятилетний мальчик в блокадном Ленинграде, варивший в воде кожаный ботинок… Вот так наши дети, выросшие на реальных жизненных историях фронтового поколения, сделают нашу нацию сильной, свободной и миролюбивой. А попытки переписать историю в угоду сиюминутным политическим амбициям никогда не приносили дивидендов своим авторам.

Главным учителем для меня всегда был и остается отец. Своим примером он всем доказал, что труд делает человека заметнее. У него не было ни стартового капитала, ни связей, но он «вкалывал» и верил, что всё получится. Отец многому учил меня по «бразильской системе». Помните, был такой сюжет в «Ералаше» — парня учили на вратаря. Поставили перед витриной и били в эти в искусственные ворота. А по бокам стояли два амбала и говорили: если мяч не поймаешь, разобьется витрина… Есть еще один урок, который в нашей семье главный — всегда помнить, откуда ты вышел. Отец говорил: не каждому дано стать состоятельным, но если у тебя появилась возможность помочь — помоги.

О дорогах

— Я заработал свой первый рубль на предприятии, основанном моим отцом. Азы профессии дорожника постигал на строительстве трассы «Амур», будучи бойцом стройотряда. Я глубоко убежден, чтобы стать грамотным дорожником, нужно прожить три строительных сезона: на первом ты совершаешь ошибки, на втором их исправляешь, а на третьем шлифуешь шероховатости. Все эти этапы я прошел километр за километром. Сначала как боец Байкальского строительного студенческого отряда, который возродил Юрий Тен, а после смерти отца — как руководитель дорожно-строительного предприятия.

Обход Иркутска, который строило основанное моим отцом предприятие, автолюбители до сих пор называют «15 минут Европы». Сейчас, по имеющейся статистике, в Иркутской области более 8,8 тысячи километров дорог (73,72 %), находящихся в собственности региона, не соответствуют нормативным требованиям. Такая же негативная тенденция отмечена и в отношении муниципальных дорог — более 10 тысяч километров (63,48 %). На мой взгляд, эта цифра требует уточнения, поскольку у нас нет постоянной диагностики автодорог.

Проблему с плохими дорогами можно исправить, внедряя системный подход. Мало просто остановить ямочный ремонт, отсеять недобросовестных подрядчиков, которые воруют миллиарды на дорожном строительстве. Важно, чтобы в Иркутской области появилась четкая и экономически обоснованная Стратегия развития транспорта до 2030 года. Нам необходимо развитие современной дорожной науки, привлечение специалистов для изучения проблемы, внедрение современных технологий и материалов с учетом резко континентального климата.

В муниципалитете есть конкретные люди, которые отвечают за состояние дорог, за благоустройство. Я бы на месте местного руководства предложил им публично отчитаться перед населением о проделанной работе, объяснить, почему в городе такая ситуация. Когда люди прямо скажут им, что думают о результатах их деятельности — многое в их оценках ситуации переменится.

Моногорода и сельское хозяйство

— Из-за частой смены власти наш регион потерял свои позиции по многим федеральным программам, ослабил позиции в работе с финансово-промышленными группами. Я убежден, что Иркутская область должна и может стать индустриальным центром Сибири.

Нам удалось переломить ситуацию, сегодня статус территорий опережающего развития имеет не только Дальний Восток, но и все города с наиболее сложным социально-экономическим положением. Когда-то индустриальные центры области, сегодня — моногорода, которым не выжить без поддержки федеральных программ. Если город входит в эту программу, то он получает шанс на развитие и возможность привлечения инвесторов. В области появилась территория опережающего развития (ТОР) в Усолье-Сибирском. Это успех для региона, но его нельзя признавать достаточным. Нам необходимо сделать всё возможное, чтобы в программу вошли и другие моногорода области.

Сегодня нужно всячески поддерживать частную инициативу, чтобы люди могли своим трудом, своими руками зарабатывать. Доля фермерского производства в масштабах страны составляет около 10 %. Иркутской области, которая находится в сложных климатических условиях, нужна своя программа поддержки частной инициативы на селе. В условиях западных санкций отечественный производитель получил реальный шанс выйти на новый уровень развития. И в Сибири сельское хозяйство может быть современным, инновационным, динамично растущим. Примеров тому предостаточно.

О высшей школе

— Моя жизнь связана с иркутским классическим университетом. И я крайне обеспокоен кризисом, который сегодня переживает высшая школа в Иркутске. Если мы хотим сохранить в городе фундамент академической науки, нужны быстрые совместные действия в общих интересах. Мы должны посадить за стол переговоров руководство высших учебных заведений. Иначе потратим время на пустой торг между вузовскими чиновниками, «пролетим» мимо федерального конкурса и не сможем сохранить в регионе ни одного полноценного университета. Проиграют все. А за этим последует и деградация академических институтов, ведь именно университет выступает основным источником кадров для них.

О борьбе с коррупцией

— Ущерб от коррупционных преступлений в России составляет около 40 миллиардов рублей в год. В 2014 году из 27 осужденных за получение взятки лиц конфискация не была применена ни к одному. Из 435 лиц, признанных виновными, конфискация применена лишь к 17. Как вам такая статистика? Меня не устраивает.

Мы предлагаем вернуть в российскую уголовную практику конфискацию как меру наказания для ряда особо тяжких коррупционных преступлений. Законопроект поддержан Следственным комитетом России и Верховным судом. Дело в том, что сейчас конфискация это всего лишь так называемая «иная уголовно-правовая мера». При худшем для себя исходе коррупционер, воруя миллионы, рискует только тем, что вернет незаконно полученные средства и имущество государству. Но при благоприятном — всё это останется ему. Такой умеренный риск для кого-то может выглядеть привлекательным.

Я уверен, должна быть неотвратимость наказания. Преступник должен заплатить так, чтобы это напрочь отбило у него желание воровать. Поэтому мы предлагаем конфискацию как меру наказания, которая будет касаться всего имущества коррупционера. Хочу особо подчеркнуть, что мы предлагаем этот вид наказания только для преступлений особой тяжести и коррупционной направленности. Именно они наносят ущерб не только государству, но имиджу России на мировом уровне.

О предвыборной гонке

— Грязные технологии, которые мои оппоненты пускают против меня, подтверждают, что я нахожусь на правильном пути. И сворачивать с него не намерен.

Ежемесячно я встречаюсь со своими избирателями. Безусловно, проблемы, с которыми приходят люди, не исчезнут в мгновение ока — чаще всего на их решение требуется целый комплекс мер, время. Однако люди уверены, что, заручившись поддержкой депутата, они смогут решить их в разы быстрее. Для многих приемная депутата Госдумы становится последней инстанцией. Поэтому доверие избирателей я стараюсь подтверждать конкретными делами.

IRK.ru

Фотографии из семейного архива Сергея Тена