«Здравствуй, мама! Я жив…»

«Здравствуйте, дорогие мои Феня, Оля, Боря, мама. Как видите, после больших переделок я всё еще живой и даже не тронут. Победа близка, скоро буду дома. Целую, Дима». Это короткое письмо майор Дмитрий Малых написал рано утром 1 марта 1945 года родным, находясь под Кёнигсбергом. В тот же день его смертельно ранило в голову осколком снаряда. Пять раз награжденный почетными орденами Дмитрий Петрович не дожил до конца войны два месяца.

В военное время отправляли сотни, миллионы писем. В наши дни таких бумажных «свидетелей войны» сохранилось совсем мало. Иркутские семьи чаще всего сдают семейные реликвии в музей. Говорят, заберите, потому что внуки разрисуют или выкинут, а жалко архив деда. Некоторые потомки, наоборот, хотят, чтобы исторические письма хранились и демонстрировались в музее. До сих пор продолжают нести пожелтевшие треугольники.

Письма перед отправкой складывали определенным образом, чтобы их могли проверить цензоры

Сергей Трофименко

Треугольная форма писем выбрана неслучайно. Их не заклеивали перед отправкой, а складывали определенным образом. Благодаря такому способу командир мог аккуратно развернуть и проверить письмо. На все отправляющиеся с фронта письма, «одобренные» военным цензором, ставился штампик «Просмотрено цензурой».

Фронтовик не имел права писать о своем месте нахождения, о планах и другие подробности. Фраза «У нас тут голодно» не считалась криминалом. Ну голодно и голодно, глядишь, может и посылку отправят. Могли просто изъять письмо и не принять никаких мер. Но иногда «проскакивали» письма с откровенно запрещенным содержанием — антисоветчиной. В таком случае письмо возвращалось и прокурор возбуждал уголовное дело.

Полевая почта была единственным новостным источником между солдатом и его семьей. Если адресат попадал в другую часть или госпиталь, работники почты писали на треугольнике новый адрес, но никогда не переадресовывали обратно. Возвращенное письмо приравнивалось к «похоронке». Некоторые письма «гуляли» годами и находили солдата уже через несколько лет после войны.

В случае гибели воина адресную сторону перечеркивали крест-накрест и делали короткую запись о смерти. Такое письмо с «крестом» и заменяло «похоронку». Часто о смерти сослуживца семье сообщал друг погибшего или его командир. Это всегда было проблемой, кто будет писать, потому что сообщать плохие новости никому не хотелось.

Иркутяне часто сдают семейные реликвии в музей

В иркутском музее истории хранятся письма семьи Баталовых. 18-летний солдат Володя в своих посланиях маме Ольге рассказывал о погоде, о «проклятых фашистах». Спрашивал о родственниках и признавался, что много курит. Даже делился, что познакомился с девушкой по имени Аля. И всегда справлялся об отце, который воевал в другой части. Отец Иван Васильевич писал домой не так часто, но жена исправно сообщала ему новости о сыне и себе.

На фронте Володя встретил свое 19-летие, о чем в письме отцу сообщила Ольга Николаевна: «Ванечка, Володе седьмого июля исполняется 19 лет. Я ему уже отправила открытки и письмо с поздравлением от тебя и от себя. Пожелала ему успехов в борьбе с наглыми захватчиками, а также живым и здоровым вернуться домой».

Следующее письмо Ольга Николаевна получила от сослуживца сына. Володя погиб через две недели после своего дня рождения.

Почта в годы войны выпускала открытки, марки, бланки

Почта в годы войны всячески поддерживала боевой дух фронтовиков. Выпускала агитационные открытки, марки, бланки. Знаменитая речь Иосифа Сталина на Красной площади 7 ноября 1941 года: «Путь вас вдохновляет в этой войне мужественный образ наших великих предков — Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!» — послужила поводом для выпуска новых почтовых бланков с изображениями великих полководцев. Среди советских почтовых карточек попадаются и немецкие. Их отправляли солдаты уже из павшего Берлина.

Такие карточки немецкого происхождения сохранились от фронтовика Всеволода Зуева. 2 мая 1945 года он писал своей жене Эне: «Пишу, сидя в подвале, в самом центре Берлина. …По улицам следуют толпы фрицев под конвоем. Берлин пал. Сегодня дошел до рейхстага, посмотрел его. По-видимому, скоро конец войне…»

9 мая 1945 года Всеволод отправил домой две открытки. В первой поздравлял жену с победой. В другой, с изображением двух маленьких детей, написал так: «Милый Энчик! Как хочется, чтобы у нас были такие же малыши. Надеюсь, будут. Твой Вовка».

Читая фронтовые письма одного и того же человека, невольно взглядываешь на дату отправления: 1942, 1943, 1945 год. Значит, живой, немного осталось, вот уже последний военный апрель. А следующее письмо пугает чужим почерком, который сообщает о гибели писавшего всё это время солдата. Можно представить, что чувствовали родственники, получая треугольник. Родной ли почерк? Нет ли «креста» на адресе? В те моменты сложенный клочок бумаги, пахнущий порохом, внушал и надежду и страх. И был дороже всего на свете. Мало кому удалось сохранить фронтовые семейные письма-треугольники. Такая семейная реликвия должна храниться дома и передаваться потомкам, чтобы те могли своими глазами прочесть слова предка из 40-х годов: «Здравствуй, мама! Я жив…».

Автор фото — Никита Пятков

Дарья Васильева, ИА «Иркутск онлайн»