Муж говорит: «Я чувствую, как ты мне подаёшь патроны»

— Когда мужу пришла повестка, меня охватила паника: я начала узнавать, как можно избежать мобилизации, — признается Юлия. – Была искренне уверена, что нас это не коснется, потому что супругу уже 40 лет. Хотела выбросить повестку, но муж сказал не позорить его. Он был морально готов, с момента начала СВО постоянно следил за новостями, сходил в военкомат, обновил все свои контактные данные. «Если принесли, значит, я пойду. Я в армии служил, я всё знаю, понимаю», — сказал он мне.

Как проходила подготовка?

– Перед отправкой Николая на сборы, мы купили продукты, одежду, обувь, лекарства. Все это обошлось в 200 тысяч рублей. Я не понимала, зачем покупать то, что должны выдать. Но когда им с товарищами пришлось двое суток находиться на улице, муж был очень доволен, что мы купили так много продуктов и одежды. Наша бюрократическая машина проворачивается очень медленно и нужно время, чтобы доставили всё необходимое. Когда встал вопрос по поводу отправки гуманитарной помощи, все начали возмущаться, думая, что Министерство обороны само их всем обеспечит. Конечно, обеспечит, но только через несколько недель, а до этого мобилизованным нужна поддержка.

Когда Николай попал на передовую, как часто вы общались?

— Когда муж был на территории России, то звонил довольно часто. Но 2 ноября он предупредил, что после пересечения границы не сможет выходить на связь. Вот тогда я впервые осознала, насколько всё серьёзно. Состояние неизвестности пугало.

Как справились с этой ситуацией?

— Чтобы успокоиться первую неделю без связи, я мысленно с ним разговаривала, представляла, чем он там занимается. Для защиты психики нужна активная деятельность, нельзя выключаться из общественных процессов. Как раз в этот период мы создали чат жён бойцов (сейчас там больше четырёхсот человек). Когда становится очень страшно, девчонки из нашего сообщества поддерживают и отвлекают от тяжких мыслей, напоминая о наших планах. Конечно, нам тяжело. Я совершенно не сплю, и это плохо сказывается на здоровье. Но когда пью таблетки, выпадаю из общественной деятельности. А ее вести необходимо. Муж по телефону часто повторяет: «Я чувствую, как ты мне патроны подаёшь».

Помните, как он впервые вышел на связь?

– Было очень плохо слышно. Сказал, что если вдруг сообщат, что с ним что-то случилось, не верить. Это придало мне сил. На моего дедушку в годы Великой Отечественной войны пришло три похоронных письма, а он вернулся живой. Поэтому я настроилась, что даже если муж не будет выходить на связь, то значит, просто нет связи. Убедила себя в этом.

Муж присылал какие-то фото оттуда?

— Когда с передовой их вывели в поселок, а точнее, то, что от него осталось, жили они в подпольях. Это было куда лучше, чем землянка. Но в подвалах – мыши. И муж, заядлый кошатник, собрал всех котов в округе. Рассказывал о кошке Мусе, присылал фотографии её котят с шуточной подписью «Пополнение личного состава». А фотографии его самого мне, в основном, Сергей Владимирович Довгалюк присылает (заместитель губернатора Иркутской области – прим.ред). Съездит, сфотографирует его и отправит мне. Муж ни в какую не хочет делиться, что вокруг творится. И даже то, в каких условиях они там находятся, я узнала от других. Коля сдержанный и терпеливый. С начала мобилизации он всего два раза пожаловался: на больное горло и сорванную спину. А про все остальные тяжелые моменты говорит вскользь. Недавно рассказывал, что когда им четыре дня еду не завозили, с одной банки тушёнки сварили суп на всю толпу.

Сейчас он в госпитале? Надолго?

— Сначала он был в одном госпитале на территории ЛНР, там ему вкололи обезболивающее, хотели отправить обратно. Анализы не брали, только УЗИ сделали, сказали, что песок в почках. Я позвонила нашей уполномоченной по правам человека, Светлана Николаевна рекомендовала пойти в любую гражданскую больницу и пройти обследование как положено. Коля съездил в Луганск, там взяли анализы, сделали УЗИ, и оказалось, что у него очень сложная ситуация. Его отправили в Воронеж, там попался хороший врач, и вместо проблем с почками обнаружили грыжу в позвоночнике. А он месяц терпел, сам себе уколы ставил. С таким заболеванием домой не отправляют. Его сейчас подлечат и либо отпуск дадут, но он останется в части, либо отправят сразу обратно, на фронт.

Кстати, когда мужа отправляли в госпиталь, его товарищи рыли окопы. И в тот момент, когда все вышли провожать Колю, в окопы ударил снаряд… Или еще был случай: муж должен был встретиться с человеком, который доставляет грузы, в определенном месте в назначенное время. Но Колю не выпускали со штаба, а после того, как муж сумел выйти на связь, договорились встретиться в другом месте. Потом узнали, что в ту точку, о которой они изначально договаривались, прилетел снаряд. Находясь в зоне СВО, даже убежденные атеисты начинают верить в судьбу, в руку Всевышнего, ангелов-хранителей.

Как ваши дети переносят разлуку с папой?

— Младшая сильно переживает, скучает. Когда смотрим новости по телевизору, в каждом солдате она пытается увидеть отца. Говорит: «Мой папа – герой». Ей пять лет. У старшей дочери проявилось то патриотическое воспитание, которое я в неё вкладывала в течение жизни. Меня всегда интересовала история Второй мировой войны, я старалась и ей привить этот интерес, но она отмахивалась. Сейчас же она начала изучать историю. Я говорю дочерям, что папа защищает детей от плохих людей. Стараюсь объяснять это простым языком. Почему у мамы плохое настроение? Потому что переживает за папу. Нельзя отгораживать детей от информации, они должны знать наши жизненные обстоятельства.

Какие изменения вы замечаете в обществе?

– Нынешняя сложная ситуация коснулась всех. Сейчас идёт этап становления нового гражданского общества. В сложные времена люди начинают объединяются, ищут поддержку друг у друга. Мы понимаем ценность своей миссии: и на фронте, и в тылу. Раньше, получая зарплату, думали, что бы приобрести для себя. А сейчас с каждого денежного поступления закупаем продукты, чтобы отправить на фронт или перечисляем деньги в различные фонды. Когда у одной девушки погиб муж и она получила положенные выплаты, половину суммы отправила в помощь нашим военным. Хотя живёт в полуразвалившемся доме в деревне. Она сказала, что её муж поступил бы точно так же. Вот это нормальная человеческая позиция.

Многие девушки после потери мужа не унывают, рассуждают так: «Он остался героем и внёс большой вклад в наше общее развитие, в нашу страну, в нашу историю». Но кто-то из них выходит из чатов, прекращает общение. Если нужно, мы всегда готовы приехать, поддержать. Если помощь не нужна, то не влезаем – сложную ситуацию каждый переживает по-своему.

Какова миссия вашего сообщества?

– Мне кажется, женщины – это мощная сила, которая является огромной моральной поддержкой. Наша деятельность даёт тем, чьи родные на фронте, ощущение безопасности. Они понимают, что здесь им помогут решить вопросы, поддержат, не оставят в одиночестве. Раньше женщины опирались на своих мужчин, которые сейчас уехали в связи с государственной необходимостью. И мы пытаемся оставшимся придать уверенность в том, что они не забыты. В сложных ситуациях просим помощи, налаживаем взаимодействие с нашей властью, получаем обратную связь. Мы чувствуем, что нас не бросят. Страха за будущее нет. Я знаю, что меня и моего ребенка поддержат. Сейчас самое необходимое – это чувствовать локоть опоры от ближнего, от органов власти, различных административных структур.

IRK.ru

IRK.ru