Выходной всегда был долгожданным, но не обязательно полноценным. Могло произойти что угодно, и тогда мне, околоточному надзирателю, надо быть на месте. К тому же моё скромное жалование не оставляло большого выбора, как провести свободное время, и я направился в библиотеку.
Никогда не знаешь, где тебя ожидают приятные встречи. Идя по коридору библиотеки, столкнулся с девушкой — юной и симпатичной, по виду — гимназисткой. Точнее, она обогнала меня. Я успел лишь глянуть на нее. «У Вас шнурок развязался», — заметила девушка. Пока завязывал злосчастный шнурок, барышня куда-то пропала… бесследно. Жаль.
К огромному моему сожалению, нужной книги тоже не обнаружилось. Размышляя, что бы такое почитать, я внимательно оглядывал полки, брал то одну книгу, то другую… И вот, когда взгляд бродил уже почти бесцельно, мое внимание привлек томик небольшого размера в бархатном переплете с вензелями, лежащий на конторке библиотекаря. От скуки я повертел его в руках и решил-таки взять на абонемент.
Вещица оказалась презанятная и, начав читать, я уже не мог оторваться. Перелистнув очередную страницу, я увидел листок, свернутый вчетверо — это была записка. Не в моих правилах читать чужие письма, но я подумал, что в записке, возможно, окажется фамилия автора или адресата, и её можно будет вернуть. Однако забытый листок оказался на деле лишь обрывком письма, содержимое которого притом требовало незамедлительной реакции:
«… подложим в могилу старухи Л..ской, похороненной третьего дня, и концы в воду. Поищут, пошумят, и стихнет все. Так что не извольте беспокоиться, Ваше благородие, все обстряпаем в лучшем виде».
Судя по бумаге, записка была свежей. Возможно, даже текущего месяца. Кого-то или что-то припрятали среди новых захоронений. Однако действовать надо было осторожно, поскольку обращение злоумышленника «Ваше благородие», свидетельствовало о том, что в деле замешан кто-то из официальных лиц. Горький опыт прошлого говорил мне: не надо пороть горячку, из огня тот выйдет невредим, кто десять раз все проверит сам. Но разрывать могилу одному было неудобно. Да и нарваться на лихих людей ночью на кладбище в одиночку не хотелось бы.
На ум пришел знакомый доктор — Дмитрий Илларионович. Он показал себя человеком здравомыслящим, не робкого десятка и скучающим от жизненной рутины. Я предположил, что он не откажется от небольшого ночного путешествия в мир скорби и тайн.
Поход был запланирован на выходной, ближе к полуночи. Ступая по рыхлой земле, запинаясь и чертыхаясь, мы искали могилу Л..ской. Необходимо было действовать крайне скрытно, не привлекая внимания сторожа и нищих, подвизающихся при кладбище, ибо именно они обыкновенно являются глазами и ушами злоумышленников. И когда мы с Дмитрием Илларионовичем оказались практически у цели, в наши планы вторглись нежелательные свидетели — молодой мужчина и юная красавица, своею бледностию напоминавшая привидение. Однако после недолгих препирательств выяснилось: мы все так или иначе были косвенно знакомы, а именно, встречались в библиотеке. Вопрос о цели их пребывания на кладбище в столь неурочный час так и остался непроясненным.
И хотя личности этой юной пары не вызывали во мне никаких подозрений, дело принимало скверный оборот. Кто знает, чем бы все это закончилось, но гимназисточка пискнула, что ей пора домой. Подождав, пока шаги и голоса стихнут, мы с доктором приступили к разрытию. Прошло больше часа, прежде чем под моей лопатой раздался глухой стук деревянной крышки гроба.
— Вот она, собака, — произнес доктор.
Мы распрямились, чтобы перевести дух, а потом, перекрестившись, вновь принялись за работу.
— Как Вы думаете, — спросил я, — как выглядит сейчас труп старухи?
— Сложно сказать, — ответил мой приятель. — Если со дня смерти прошла неделя и старуху похоронили по всем правилам, то естественные процессы только начались, и она вполне еще похожа сама на себя. А если раньше… Но меня настораживает отсутствие запаха, — продолжал доктор, пока я инструментом пытался поддеть крышку гроба.
Наконец мне это удалось, и после немалых усилий с моей стороны, крышка гроба все-таки пошла вверх. Доктор был прав: гроб оказался пустым. Там не только не было подозрительного подклада. Гроб был пуст совершенно.
— И что все это значит? — спросил я растерянно.
— Это значит, что внутри ничего нет, — усмехнулся Дмитрий Илларионович.
— Но… Но по крайней мере старуха-то там быть должна? — продолжал недоумевать я.
— Видимо, пошла прогуляться, — проворчал приятель. — Давайте закапывать, скоро рассветет.
В полном молчании мы зарыли пустой гроб, поправили крест и венки. Ночное приключение вместо того, чтобы дать ответы на терзавшие меня вопросы, выставило ряд новых. Главный вопрос — куда подевалась, черт возьми, покойница? Что это была за записка? Кто и кому её писал?
— Разматывать этот клубок нужно начинать с конца –- то есть, с библиотеки. Необходимо понять, кто до Вас читал эту злополучную книгу, — Дмитрий Илларионович зевнул и извинился. — А теперь по домам, пока нас не заметили с нашей амуницией.
Действительно, вид наш привлекал внимание: обувь и одежда в грязи, лопаты и так далее.
— Вы правы, отозвался я. Все дороги сходятся в библиотеке.
Шмагин Иркутск, май 1911 года
Благодарим Иркутский областной художественный музей им. В.П. Сукачева, Иркутский академический драматический театр им. Н.П. Охлопкова, Иркутский областной историко-меморитальный музей декабристов, за помощь при организации фотосъемки. Фотограф проекта — Евгений Доманов.
