Байкал большой, всё стерпит?
Первыми во время дискуссии слово взяли ученые Института географии им. В.Б. Сочавы Сибирского отделения Российской академии наук. Заведующая лабораторией геохимии ландшафтов и географии почв, к.г.н.и доцент Иркутского госуниверситета Ирина Белозерцева представила результаты мониторинга загрязнения снега акватории озера Байкал и прилегающей территории. Отбор проб снега для этого комплексного исследования проводился в феврале — марте 2015 года. Концентрацию вредных элементов проверяли в жидкой фазе, которая наиболее серьезно воздействует на живой организм.
Ученые института географии сразу подчеркнули, что сама по себе акватория Байкала достаточно чиста из-за большого массива воды. Озеро способно самоочищаться. То есть пока способно, пока справляется.
— Пробы байкальской воды в большинстве случаев отвечают санитарно-гигиеническим требования. Наша вода остается самой чистой в мире. Но ее нужно беречь, — сообщила Ирина Белозерцева.
А повод для беспокойства есть уже сейчас. В прибрежных зонах, где населенные пункты и турбазы выходят к Байкалу уровень загрязнения небезопасными химическими веществами того же снега (а вместе с ним и почвы, атмосферы, водных ресурсов) довольно высокий. Больные точки — это, поселки Листвянка, Большое Голоустное, а также район Малого моря и Ольхона. И хотя большинство показателей не выходит за пределы допустимых нормативов концентрации, в сравнении с общим фоном ситуация выглядит очень печальной: сульфатов, нитритов, фосфатов, калия, натрия, азота, тяжелых металлов в пробах существенно больше. Сказывается и безответственный слив моющих веществ, и печное отопление, и как попало обустроенная канализация. Факторов много.
Те же факторы приводят к загрязнению впадающих в Байкал рек и из него Ангары. Мониторинг показывает, что через мелке водные артерии в озеро попадает вода с повышенной концентрацией нефтепродуктов, свинца и других совсем не нужных Байкалу элементов.
Кто пьет из септика?
Еще один момент — состояние колодцев в поселке Листвянка. На этом Ирина Белозерцева заострила особое внимание.
— Воду из них ни в коем случае пить нельзя! — предупредила эксперт. — Если мы проведем микробиологический анализ этих вод, то мы там найдем загрязнители фекального происхождения. Вспомните о неблагоустроенных туалетах. А в этом месте еще и сам рельеф способствует застою воды. И вот люди ее качают и пьют. Нужно же осознавать опасность!
Ученые института географии разделяют общую обеспокоенность стремительной застройкой прибрежных территорий в районе озера Байкал. Особенно если учесть тот факт, что хозяева нелегальных гостиниц, турбаз, гостевых домов меньше всего думают о влиянии на окружающую природу, больше — о личной выгоде.
— Локальные очистные сооружения очень часто негерметичны, и то, что в них попадает, уходит в почву, — констатировала еще одна сотрудница Института географии Ольга Гаринова, заведующая лабораторией гидрологии и климатологии. — Представьте: небольшая территория, огромный поток туристов, плотная застройка. И почти везде септики. Многие из них даже не забетонированы, хотя сверху выглядит нормально.
Вадим Анненков, заместитель директора по науке Лимнологического института СО РАН, напомнил, что нужно законодательно закрепить обязательную герметичность септиков, а также обеспечить поселки очистными, куда можно было бы сливать откачанные из септиков жидкие отходы.
— Законы у нас разные есть. Но они не работают, — посетовала экологический активист, сотрудник Байкальского интерактивного экологического центра Юлия Карельченко. — Попустительство кругом. За последние десять лет ситуация обрела катастрофический характер. На землях ИЖС, где должны жить 3 человека возводятся гостиницы на 100 отдыхающих. И что? На всё закрывают глаза.
Ответить на вопрос Юлии Карельченко могли бы приглашенные на круглый стол представители Байкальской природоохранной прокуратуры. Но они, к сожалению, не нашли возможности присутствовать.
Как жить и работать в зоне запретов?
Еще она большая тема, которая в настоящий момент широкого и остро обсуждается — это вопрос о границах водоохранной зоны озера Байкал. Участники прошедшего круглого стола не могли оставить ее без внимания. Свои комментарии дала Ольга Гагаринова.
Она напомнила, что в 1999 году ФЗ «Об охране озера Байкал» обозначил минимальную ширину водоохранной зоны (ВЗ) применительно к озеру Байкал не менее 500 м, а границы должны были быть установлены в соответствии с проектом, разработанным специально для водного объекта и введенным в действие нормативным актом. К 2006 году Институт географии СО РАН в общем пакете предложений по экологическому зонированию Байкальской природной территории подготовил научно-обоснованный проект границ ВЗ, но этот проект принят не был.
Границы оставались не установленными до 2015 года, когда водоохрану зону уравняли с Центральной экологической зоной озера Байкал. Под природоохранные ограничения попала территория площадью около 90 тысяч метров квадратных с численностью населения около 130 тысяч человек. Оказалось, что теперь вблизи многих населённых пунктов (даже удалённых от береговой линии на 50-70 километров) нельзя, в частности, хранить отходы, добивать щебень или размещать кладбища. Местное население запротестовало, не понимая, как жить и работать.
В итоге, к 2017 году по заданию Минприроды РФ Институтом географии СО РАН был подготовлен скорректированный научно обоснованный вариант водоохранной зоны озера Байкал с учетом изменений природной и хозяйственной обстановки. В его основе – детальный анализ ландшафтных условий территории с использование картографических материалов, аэро- и космо- снимков, данных экспедиционных исследований. В этом проекте максимальное удаление границы водоохраной зоны от берега — около 4 километров.
— Сегодня граница водоохранной зоны, совмещенная с границей центральной экологической зоны, проходит на расстоянии десятков километров от населенных пунктов. Граница водоохранной зоны по проекту Института географии СО РАН для большей части населенных пунктов проходит в непосредственной близости или частично пересекает территорию поселений. Существует возможность транспортировки отходов и размещения кладбищ за пределами водоохранной зоны в непосредственной близости от поселений, — объяснила Ольга Гагаринова.
Проект, предложенный учеными, министерство направило для согласования в субъекты РФ — Иркутскую область и Республику Бурятию. Субъекты федерации согласовали его лишь частично — для пространств, где нет населенных пунктов. В поселениях власти предлагают совместить границы водоохранной зоны и прибрежной защитной полосы, то есть установить в 200 метрах от берега. И именно такой вариант, как сообщила Ольга Гагаринова, сейчас находится на утверждении в Правительстве РФ.
Но представители Института географии настаивают, что для населенных пунктов требуется проведение водоохранного зонирования с учетом особенностей территориального планирования и инженерного обустройства территорий.
«Исключение населенных пунктов из водоохранной зоны приведет к увеличению антропогенной нагрузки на озеро Байкал и деградации экосистемы побережья и водоема», — убеждена Ольга Гагаринова. Между тем, определение функциональных зон в границах населенных пунктов законодательно закреплено в Градостроительном Кодексе РФ. Потому ничто не мешает разработать и научно обосновать внутреннее функциональное зонирование территорий, в зависимости от природных условий и особенностей жилищной, инженерной, транспортной и коммунальной инфраструктур.
— Там, где есть инфраструктура — ливневая канализация, очистные сооружения, набережные с преграждающими путь стокам парапетами — можно свободно развивать хоть промышленность, хоть туризм, хоть что-то еще, – резюмировала свою позицию Ольга Гагаринова. Согласятся ли с учеными в правительстве? Сложно прогнозировать.
ГЭС: каскад преимуществ или поток проблем?
В фокусе внимания собравшихся оказалось и обмеление Байкала, негативное влияние на водную экосистему Иркутской ГЭС, а также пути устранения последствий урона от гидроэнергетического каскада на Ангаре, подвергающего риску не только саму водную артерию, но и прилегающие к ней территории. Известно, что разливы водоема и сбросы, производимые гидросооружениями, часто приводят к тому, что почва с загрязненных участков смывается в реку. Это вызывает обеспокоенность экологов и гражданских активистов. Другая беда в том, что природоохранные проекты сегодня делаются вовсе не профессионалами.
— Через тендер или аукцион ищут тех, кто за меньшие деньги выполнит работу, — оценивает сложившуюся ситуацию Татьяны Калихман. — В результате мы получаем то, что получаем. Касается ли это рекультивации отходов БЦБК или границ особых природных территорий — неважно. Не учитывается ни опыт исполнителей, ни кадровый состав подрядчика, ни наличие лицензий. В итоге проект по развитию туризма на Байкале может делать организация, которая вообще-то занимаемся торговлей. Это нормально? Волосы дыбом от такого встают. А научные институты, даже если хотят в таких вопросах участвовать, система аукционов не оставляет им шансов.
Коллегу поддержал и Вадим Анненков: «Я представляю академический институт. И вроде бы за Академией наук закреплены экспертные функции, такие как экологический мониторинг. Но наши возможности сегодня не востребованы». Он подчеркнул, как важна системность наблюдений.
Ученый убежден, что любые решения, в том числе и законодательные должны базироваться на объективных данных. К сожалению, никто до сих пор достоверно не знает, сколько омуля в Байкале, а тралово-акустический учет, ранее намеченный на 2018 год, под вопросом. По финансированию работ определённости нет, а значит планировать что-то нет смысла. С отходами БЦБК – история тоже «мутная». Никто достоверно не знает, от чего собственно нужно избавляться, каков точный состав опасного наследия в Байкальске, но технология его утилизации уже разрабатывается и вариантов масса.
— Готовясь к круглому столу, мы связались с большим количеством экспертов. Обсуждалось множество проблемных тем. Вопросы получали разные оценки, озвучивались разные взгляды, — проанализировал в финале итоги проведенного круглого стола представитель РИА «ФедералПресс» Денис Литовченко. — Но итогом таких дискуссий, на мой взгляд, должны стать общие подходы, коллективные предложения и резолюции, с которыми в перспективе смогут работать органы государственной власти. Для того, чтобы внимание к проблемам Байкала эффективно преобразовать в качественные проекты и реальные дела местным жителям необходимо максимально объединиться для создания общего видения, начать открытый диалог между представителями различных экспертных и социальных групп в едином информационном пространстве, обсуждая возможные пути решения экологических проблем. Мы со своей стороны готовы оказывать содействие. И этот круглый стол для нас — только один из шагов на пути к тому, что мы вкладываем в понятие экологической безопасности Байкальского региона. Нужно признать, что каждый шаг в этом направлении придется делать с большим трудом, сталкиваясь с противостоянием. Но оно того стоит. Чистый Байкал, символ России, того стоит.
Автор фото — Зарина Весна
Ольга Брайт, на правах рекламы
