Суд присяжных: 12 человек решают судьбу одного

Судьи факта

На скамье подсудимых молодая девушка. Юлию Морозову обвиняют в убийстве своего ребёнка. По версии обвинения, она задушила двухмесячную дочь полотенцем. Вину подсудимая не признаёт и утверждает, что дочь не убивала.

Доказана или нет вина Морозовой? Если да, то какого наказания она заслуживает? На эти и другие вопросы предстояло ответить коллегии присяжных заседателей.

Я стала одним из тех, кого вызвали на процесс в качестве присяжного. В назначенный день к 9:00 мы явились в здание Иркутского областного суда. Каждому из нас присвоили порядковый номер. Из 30 приглашенных судья должен был отобрать 12 человек.

— Коллегия присяжных заседателей должна быть сформирована так, чтобы не осталось и тени сомнения в её беспристрастности и способности вынести справедливый вердикт, — предупредил судья Павел Рукавишников.

Каждому из нас начали задавать вопросы. В итоге от участия в процессе освободили, например, кандидатов, у которых есть дети младше трёх лет. Это обстоятельство могло повлиять на их объективность при вынесении вердикта.

Присяжными заседателями и кандидатами в присяжные не могут быть те, кому на момент составления списков не исполнилось 25 лет; лица, имеющие непогашенную или неснятую судимость, состоящие на учете в наркологическом или психоневрологическом диспансере в связи с лечением от алкоголизма, наркомании и психических расстройств.

Затем нам предстояло выбрать старшину среди присяжных. Инициативу проявил один из мужчин, остальные не возражали. Ему предстояло принимать от нас вопросы и передавать их судье, руководить работой коллегии в совещательной комнате и публично провозгласить вердикт.

Каждый из нас дал клятву выполнять обязанности присяжного честно и беспристрастно, не оправдывая и не осуждая. В ходе процесса судья неоднократно напутствовал нас: «Опирайтесь только на факты и доказательства».

Убийство или несчастный случай?

Первым выступление начал прокурор Валентин Люцай, он описал события того дня, когда произошло преступление. По его словам, у Морозовой возникла неприязнь к дочери из-за непрерывного плача. На состояние молодой матери в тот момент также повлияли материальные трудности и разрыв отношений с мужем. В итоге подсудимая задушила полотенцем свою двухмесячную дочь.

Сама Морозова явно не была убита горем. Она пришла на заседание с ярким макияжем, в неприлично коротком платье, увешанная бижутерией. Молодая женщина ехидно улыбалась, всячески демонстрировала своё безразличие к происходящему, порой бросая взгляд с вызовом то на нас, то на прокурора. Впечатление она производила отталкивающее, но даже несмотря на это мы должны были руководствоваться фактами, а не своими эмоциями.

— Мне скрывать нечего, — заявила подсудимая и прошла к трибуне.

На допросе она подробно рассказала свою версию случившегося. Двухмесячная Маша плакала всю ночь. У неё была высокая температура, рвота и диарея. Утром, когда Морозова кормила девочку, она вдруг поняла, что та не дышит. В истерике женщина побежала к Олегу Миронову, который снимал комнату в её трехкомнатной квартире. Он вызвал скорую. Приехавший фельдшер предположил, что девочка захлебнулась молоком.

Следующим перед судом выступил бывший муж Морозовой — Сергей. «Она убила моего ребёнка», — заявил мужчина. По словам потерпевшего, бывшая жена постоянно врала ему, где-то пропадала и оставляла старшего сына от первого брака с его сестрой. Они разошлись, когда Морозова была беременна. После рождения Маши она запретила ему видеться с дочерью.

Было очевидно, что между супругами остались неприязненные отношения, поэтому агрессивные обвинения бывшего мужа у нас доверия не вызвали. Но то, что произошло дальше, заставило нас усомниться в невиновности подсудимой.

Прокурор зачитал протокол первого допроса Морозовой. Его проводили в день смерти девочки. Тогда мать призналась, что это она убила ребёнка. Молодая женщина подробно описала, как хладнокровно сдавила на шее дочери полотенце. Примерно через 1-2 минуты она поняла, что Маша мертва, потому что та уже не дышала.

— На вопрос следователя «Почему вы решили убить ребёнка?» Морозова пояснила: «Я решила это сделать, потому что я не могла видеть, как она мучается от боли, и потому что мне никто не помогает, я устала тратить свои нервы», — процитировал прокурор.

Олег Миронов, находившийся в квартире в момент смерти девочки, выступил в качестве свидетеля. Мужчина — бывший коллега подсудимой, временно снимал у неё комнату. Он рассказал, как Морозова металась по квартире, когда ребёнок перестал дышать, как он держал на руках уже мёртвую девочку, как вызывал скорую.

В суде также допросили брата Морозовой, проживающего с ней в квартире, фельдшера скорой помощи, приехавшую на вызов, и судмедэксперта. Показания двух последних явно не совпадали. Медработник не обнаружила следов насильственной смерти, а экспертиза установила, что девочка умерла от сдавливания шеи петлей.

В совещательной комнате мнения присяжных разделились. Трое посчитали Морозову невиновной, девять были уверены, что в ходе заседания её вина была полностью доказана. Судья Павел Рукавишников вынес приговор — восемь лет лишения свободы. Наказание было назначено минимальное, потому что мы просили о снисхождении.

Это судебное заседание разыграли для журналистов, чтобы объяснить принцип работы присяжных заседателей. Но в основе игрового дела лежит реальный процесс 2013 года. Изменены были только личные данные участников, остальной фактаж был максимально сохранен. В действительности присяжные вынесли более строгий вердикт матери, убившей своего ребёнка, — её приговорили к 8,8 года лишения свободы.

«Нельзя заставить человека судить»

По словам председателя Иркутского областного суда Владимира Ляхницкого, с 1 июня 2018 года вступает в силу закон, по которому суд присяжных будет действовать в районных судах. Такого не было со времён дореволюционной России.

Несмотря на то что в Иркутской области суд присяжных начал действовать в 2003 году, сейчас только 10 % уголовных дел рассматривается именно таким способом. В среднем это 7—10 дел ежегодно.

На то, чтобы собрать коллегию из 12 человек, уходит много времени и сил. Из списков избирателей специальная программа случайным образом выбирает людей. В 2016 году Иркутский областной суд получил список, куда вошли 16 тысяч человек. Из них для каждого процесса программа отбирает 50 случайных человек.

— В дореволюционной России явка была обязательной. В романе Толстого «Воскресение» штраф за неявку на исполнение судебных обязанностей равнялся стоимости хорошего породистого жеребца или годовому доходу князя. Уклониться было невозможно, поэтому все дела практически сразу же рассматривались, — объяснил председатель Иркутского облсуда. — Сегодня другой подход: нельзя заставить человека судить, если он не хочет. Процессы часто срываются из-за недостаточной явки.

Так, чтобы отобрать 12 присяжных в Москве или Санкт-Петербурге, для каждого конкретного дела вызывают 5—6 тысяч человек. И даже в этом случае не факт, что получится с первого раза набрать коллегию присяжных.

— В настоящее время сформировалось негативное отношение к суду, степень доверия низкая. Но суд присяжных — это реальный институт народовластия. Люди сами ставят свою оценку не только подсудимому, но и всему государственному механизму. Они сами будут вершить правосудие и своими справедливыми решениями поднимут авторитет суда, — отметил Владимир Ляхницкий.

Вердикт присяжных является обязательным для всех участников процесса. Судья действует строго в его рамках. Если вердикт оправдательный, то подсудимый должен быть освобожден из-под стражи в зале суда, если обвинительный, то судья обязан вынести приговор в рамках статьи. В случае когда присяжные посчитали, что вина обвиняемого доказана, а судья не согласен с этим, он имеет право распустить действующую коллегию и собрать новую для повторного рассмотрения дела.

Автор фото — Никита Пятков

Алина Вовчек, ИА «Иркутск онлайн»